Бернард Вербер

 



Бернард Вербер
Отец наших отцов

(en: "The Father of our Fathers", fr: "Le Pere De Nos Peres"), 1998

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 |

 


40-я страница> поставить закладку

 

- Я все же хочу до конца очистить свою совесть,... - сказал Исидор.

- Куда сейчас? - спросила Лукреция, заводя мотор.

17. СМЕРТЬ МАТЕРИ-БОГИНИ

Туда.

А потом сюда.

Дорогу ОН знал хорошо и пустился бежать. ОН собирался найти своих родителей, чтобы сказать им, что ОН уже другой и сейчас им можно гордиться. ОН научился охотиться на мелких млекопитающих. Знал, как в одиночку выжить в лесу. Уже не страшился ночи. Или даже дня.

ОН знал, что получает сообщения от облаков и даже иногда мог их понять.

ОН опять стал думать о своем брате. Простит ли когда-нибудь отец то убийство?

В голове опять всплыл гневный взгляд отца из глубин каменной дыры. Бег замедлился. ОН сказал себе, что не может вот так просто предстать перед родителями. ОН поднял лицо, чтобы проконсультироваться с облаками. Те выглядели совершенно растрепанными. Невозможно понять, что это за сообщение. Придется идти вперед, запрокинув голову, пока не станет ясно, что к чему.

Вдруг послышался чей-то голос. Крик о помощи. ОН ускорил шаг и увидел раненного примата, брошенного своими. Животное постряло задней лапой между корнями пня и никак не могло высвободиться. ОН подошел ближе и констатировал, что это самка. Свои ее бросили, когда у них кончилось терпение, а еще потому, что орда хотела двигаться как можно быстрее.

"Крысы!" - пришло ему в голову. За плотной листвой уже слышался шум, говорящий о приближении опасности. Всегда найдутся санитары леса, с энтузиазмом готовые выполнять свои обязанности.

ОН хрюкнул, спрашивая юную приматку, в чем дело. Та взглянула в его сторону, дернулась от отвращения, заметив в лице незнакомца черты, говорящие о его происхождении по линии матери, и принялась вопить от страха. Можно подумать, пострявшая лапа, одиночество и окружение хищниками не шли ни в какое сравнение с тем ужасом, который ей внушало появление этой невероятной твари.

ОН проглотил обиду и подошел еще ближе.

Самка сказала себе, что беда не приходит одна и что после защемленной ноги сейчас на нее кинется дикий монстр. Она принялась вопить пуще прежнего.

ОН замедлил шаг, чтобы не испугать ее еще больше.

На мгновение она словно оцепенела от страха. Потом забилась в отчаянных попытках высвободиться и, увидев, что ничего не выходит, принялась отгрызать свою же плененную конечность.

ОН прикоснулся к ней.

Она запаниковала и стала грызть еще быстрее.

ОН поспешил вмешаться, одним ударом разбил пень и высвободил-таки ее лапу. Самка закрыла глаза и стала ждать, когда же на нее набросятся. ОН же недвижно стоял и просто смотрел на нее.

Ей хотелось бежать. Но что-то ее удерживало. Уже не пень, а мысль. Чувство благодарности?

ОН взял в руку сучковатую дубину и прошелся с ней по периметру поляны, давая понять, что спектакль окончен и что нынче вечером стервятники останутся без ужина. Из кустов высунулась презрительно фыркающая шакалья морда и ему пришлось пустить в ход лапу, чтобы доказать серьезность своих намерений. Когда ОН вернулся к пню, ее уже там не было. ОН осмотрелся и увидел, что самка спряталась среди веток соседнего дерева. Он решил к ней присоединиться и залез туда сам. Запаниковав, она кинулась еще выше, где тонкие ветки уже не могли держать ее вес. ОН остановился и легким тявканьем попробовал объяснить, что дальше лезть не стоит. Но она поняла все превратно и упорно карабкалась все выше и выше. Ветка подломилась и самка полетела вниз. Рефлексы сработали невероятно быстро и ОН сумел схватить ее прямо в полете. Она закрыла глаза и в свою очередь уцепилась за его руку, что было сил.

ОН коснулся ее рыльца своим лицом. На это раз, похоже, она поняла, что ОН не собирается причинить ей ничего плохого.

ОН растянул губы в неуклюжей улыбке. Нелегко монстру выступать в роли обольстителя.

ОН сорвал ветку со съедобными листьями и предложил ее самке. Поколебавшись, та приняла этот подарок от незнакомца с головой бородавочника.

18. ТАЙНА ПРОФЕССОРА АДЖЕМЯНА

Они вернулись в квартиру Аджемяна. Исидор, стремясь ничего не упустить, заново и со всей тщательностью принялся осматривать жилище профессора.

Могучий журналист озирался по сторонам, бормотал себе под нос, мычал, дышал, обливался потом и старался понять, в чем же была ошибка. Шестое чувство подсказывало Лукреции, что сейчас ему мешать нельзя. Она просто ходила за ним по пятам, задумчиво дергая Адониса за поводок. Внезапно, словно пораженный молнией вдохновения, Исидор вздрогнул и прошептал:

- Отпустите Адониса.

Девушка повиновалась. Поросенок немедленно устремился на кухню и стал прыгать на дверь холодильника, с каждым разом подскакивая все выше и выше, будто желая уцепиться за ручку.

- Кажется, у него какая-то идея, - констатировал Исидор.

- Это нормально, что поросят привлекают к себе места, где есть пропитание, - с умным видом заметила Лукреция.

Но "Шерлок Холм от науки", похоже, не разделял ее взгляды и, напротив, счел такое свинское поведение достойным всяческого внимания. Он широко распахнул дверь холодильника, чтобы Адонис смог в свое удовольствие там покопаться, потом заглянул и в морозильник. Ничего. Вообще ничего.

- Во невезуха, - сказала Лукреция.

- Эврика! - откликнулся Исидор.

Он вытащил пару капустных листьев из фруктовницы, гнивших там в одиночестве, и в качестве вознаграждения дал их Адонису, который с громким чавканьем немедленно принялся их уничтожать.

- Нет, до какой степени можно быть идиотом! - пробормотал Исидор.

- Может, все-таки объясните, в чем дело?

Но Исидор уже мчался в ванную комнату. Там он открыл шкафчик для лекарств и принялся выгребать тюбики, флаконы и прочее, по ходу дела читая их названия и инструкции по применению. Один из флаконов привлек все его внимание.

- Так и что? - занервничала Лукреция.

Казалось, ее партнер стал больше ростом, словно сбросив с плеч немыслимый груз.

- Ага! Мерси, Адонис! - воскликнул он. - А я-то даже не подумал заглянуть в холодильник и ящик для лекарств. Лукреция, вы себе не представляете, что за гениальная мысль вам пришла в голову усыновить этого поросенка! Он наш драгоценный помощник!

Он повлек Лукрецию в гостиную, усадил ее на кушетку, а сам устроился в кресле. Адонис скакал по квартире.

- Вы будете говорить или нет! - нетерпеливо потребовала девушка.

- Я попытаюсь сейчас реконструировать события в том порядке, как, мне думается, они произошли. Профессор Аджемян был болен. Очень болен. Вот это лекарство - это очень сильное обезболивающее. Его принимают только обреченные.

"Поначалу, надеялся он, благодаря поддержке доктора Ван Лизбет, ему удастся найти доказательство недостающего звена. Но все его находки были лишь малозначительными окаменелостями, а когда болезнь зашла слишком далеко, ему стало ясно, что времени уже не осталось. Словом, ему пришла к голову идея устроить изощренную мистификацию, исполнить последнюю, лебединую песню вечного шутника".

Лукреция пересела в кресло.

- Он написал письма всем членам клуба "Откуда мы взялись?". В них он утверждал, что наконец отыскал доказательство своей теории о свинском происхождении человечества. Это он сделал, чтобы разворошить застоявшийся ученый мир и, как гончих псов, пустить их по новому следу. Для этого он связался с Анжи Ринзули, который должен был послужить чем-то вроде спускового крючка.

"Ринзули, переодевшись обезьяной, должен был после смерти профессора надавить на всех членов клуба, чтобы они ускорили поиск недостающего звена. Но эти трусы и пальцем о палец не ударили, так что Ринзули выкрал Софи Элюан и во время путешествия в Африку вызвал у нее интерес к продолжению исследований ее бывшего супруга".

- Как, все эти выходки были лишь для того, чтобы привлечь внимание к его капищу в Танзании?!

- Ну да! Удачно продуманная шутка, верно? Он надеялся, что это станет сенсацией века. Похлеще, чем пилтдаунский череп. Должно быть, Ринзули действительно искренне любил профессора, потому что подыскал для этого дела замечательный персонаж. Кто может быть лучшим защитником этой удивительной идеи, нежели мясоторговка, открыто объявлявшая себя лицом незаинтересованным!

- Если бы операция удалась и голос Аджемяна прозвучал повсюду, он посмертно стал бы знаменитостью, "новым Дарвином"!

- Вот именно, Аджемян дал бы наконец оригинальный ответ на извечный вопрос: "Откуда мы взялись?"

- Из обезьяны и свиньи.

Лукреция прошлась по комнате.

- Я все же не понимаю. Аджемян был ученым, не имевшем себе равных. Почему ему понадобилась такая уловка?

- Потому что иногда наука делает скачок благодаря именно обману. У ученых часто появляется верная интуиция, но нет ни средств, ни времени доказать свою правоту. Чтобы пройти вперед, требуется толчок в спину.

- Вы это серьезно?

- Конечно. Пример: Грегор Мендель, отец генетики. Фальсифицировал результаты скрещивания гороха, чтобы продемонстрировать истинность своих теорий. Когда другие исследователи попытались воспроизвести его эксперименты, оказалось, что ничего не получается, но теория Менделя, тем не менее, в конечном итоге была подтверждена и из нее родилась современная генетика.

Исидор продолжил:

- Аджемян был интуитивно убежден в верности своей гипотезы о недостающем звене, появившемся из скрещивания свиньи с обезьяной. Принимая во внимание болезнь, у него не было времени для совершенствования своих исследований, вот он и выбрал самый эффектный метод доказательства.

"Увы, Ринзули, увидев пятипалую лапу, был потрясен. Он испытал те же эмоции, что и мы с вами, но для него эта находка прежде всего означала богатство. Для него, вечного неудачника, второсортного трапезиста, чернорабочего на подхвате, она была шансом для реванша. Он захотел продать ее с аукциона. На самом деле это окончательно лишило его всех шансов".

Исидор перешел в кабинет профессора.

- Я пока что не вижу, как это все объясняет убийство Аджемяна, - нахмурилась девушка.

Могучий журналист извлек из кармана пакетик с леденцами и принялся ими хрупать, напоминая слона, жующего арахис.

- Кто его убил? Он сам. Самоубийство.

- Невозможно. Инспектор сказал, что он получил удар мотыгой в живот. И орудие потом исчезло. Как можно распороть себе живот мотыгой и чтобы потом она испарилась? Он что, сделал себе харакири, куда-то вышел, чтобы спрятать эту мотыгу, а после этого, агонизируя, вернулся в ванную? Да здесь были бы лужи крови. И вообще, откуда у него могли взяться такие силы? Невозможно.

Исидор на мгновение замер, смакуя приближающуюся минуту триумфа.

- Да, это действительно была вспышка гениального озарения. Оружие... расплавилось.

- Пардон?

- Загляните в морозильник. Видите эту длинную формочку? Здесь и лежало орудие преступления. Профессор сделал острую сосульку и одним ударом вспорол себе живот. Как вы сами выразились, на манер японского харакири.

Юная журналистка попробовала вообразить себе эту сцену.

- Да, но сосулька не такая прочная, чтобы пропороть кожу.

- Отнюдь. Если вы подержите кусок мяса в горячей ванне, он станет гораздо мягче.

Она скорчила гримасу, пытаясь представить, что мог чувствовать Аджемян в ту минуту. На Исидора, в свою очередь, тоже произвело впечатление непреклонная сила воли ученого.

- Самое трудное, должно быть, было умирать, стараясь держать палец указывающим на зеркало, где он написал свою букву.

- А это ему зачем понадобилось?

- Подлинная страсть к детективным романам. Ему хотелось, чтобы его смерть была записана среди величайших историй этого жанра. В одном ряду с Эдгаром По и Агатой Кристи. Самоубийство сосулькой.

Журналисты-науковеды надолго замолчали, размышляя про этого поразительного человека.

- Столько усилий, такое могучее воображение, такая подготовка - и все просто ради того, чтобы потребители ели поменьше колбасы, а мясники не так сильно мучили свиней.

- И еще чтобы люди задумались над тайной своего происхождения.

- "Откуда взялся человек?" Профессор Аджемян на свой манер дал ответ: "Задаваясь этим вопросом, мы в какой-то степени отвечаем на следующий: "Куда идет человек?" - сказал Исидор.

- Остается сообщить доктору Ван Лизбет, что пятипалая лапа оказалась подделкой. А свиней ждет еще много печальных дней, - вздохнула Лукреция, прижимая к груди своего маленького Адониса.

19. ЭСТАФЕТА

Где-то в восточной Африке. Тому назад 3 763 452 года, 10 месяцев, 2 дня, 13 часов.

ОН занимался с ней любовью. Лицом к лицу. Глаза в глаза. Волшебный, изумительный, уникальный миг.

У НЕЕ оргазм.

И у НЕГО оргазм.

Потом, отдохнув, ОНА покидает его и отправляется на поиски какой-нибудь орды, где смогла бы вырастить своего будущего малыша, как вполне "обычного" и "нормального".

Сейчас ОН совсем один. По-прежнему не осмеливается вернуться к семейной пещере. По-прежнему не осмеливается влиться в орду. Даже не осмеливается основать свою собственную маленькую семью. ОН знает, что слишком другой. И потом, одиночество понемногу превращается в товарища. По крайней мере, оно его не предаст. ОН говорит себе, что в жизни все одиноки. Даже в семейной паре. Даже в орде.

ОН карабкается на дерево. Удерживает равновесие на самых высоких ветках. Рядом порхает бабочка. Он протягивает ей палец. Бабочка присаживается. Она ярко-синяя, с лиловыми блестками и длинными черными зубцами. ОН говорит себе, что вот бабочка красивая, а ОН сам уродливый.

Бабочка смотрит на него круглыми глазами, несоразмерно огромными с ее головой. ОН прикасается к ней и она разрешает это сделать. ОН мог бы ее убить. ОН должен бы ее убить. И даже, наверное, съесть.

Но бабочка не боится. Она делает несколько шажков по его руке, а потом взлетает к облакам. ОН следит, как она исчезает в небе, потом смотрит на облака. Его единственные друзья.

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 |
Купить в интернет-магазинах книгу Бернарда Вербера "Отец наших отцов":