Бернард Вербер

Бернард Вербер
Смех циклопа

Его сообщник следует его примеру. Это телохранитель-питбуль. Павел направляет на них пистолет, а телохранитель — автомат.

— Пока вы были под землей, мы не могли поймать сигнал. Но как только вы поднялись на колокольню, мы немедленно вас обнаружили.

Лукреция смотрит на телохранителя, проявляющего несомненные признаки нервозности.

— Наконец-то… Вот она! — говорит Павел, глядя на стальной чемоданчик. — Наши усилия не пропали даром.

Он хочет вырвать чемоданчик из рук Великого Мастера, но на его пути встает Исидор.

— Он заперт на кодовый замок. Если вы не наберете нужные цифры, содержимое автоматически уничтожится.

— Вы блефуете.

— Что ж, рискните.

Исидор забирает чемоданчик у Беатрис, словно опасный предмет из рук ребенка. Павел Возняк приставляет пистолет к его виску, но, заметив полную невозмутимость последнего, не стреляет.

— Это мое, — говорит он.

— Вы украли это у Тристана Маньяра. Вы считаете, что владелец — тот, кто украл последним? Что ж, вы имеете право на свою точку зрения. Но, в таком случае, владельцами уже стали мы. И код известен только нам.

Исидор крепко держит чемоданчик, не обращая внимания на направленный на него пистолет. Он садится в кресло участника турнира "ПЗС" и говорит небрежным тоном:

— Я представляю себе, как все произошло. Во время стрельбы на маяке вы заметили, что Тристан Маньяр ускользнул в узкий боковой коридор. И вы последовали за ним, не так ли?

Готовый выстрелить Павел Возняк внимательно слушает. Его телохранитель застыл в ожидании приказа. Исидор спокойно продолжает.

— Тристан Маньяр, сам того не желая, привел вас к своему тайному кабинету, и вы успели вбежать внутрь, пока дверь еще не закрылась.

Беатрис напряженно ловит каждое слово.

— Откуда вы знаете? — нервно спрашивает брат Циклопа.

— Я понял это по вашему поведению, — мирно объясняет Исидор. — Итак, вы вошли за Тристаном и начали ему угрожать, но он не уступал. Вы выстрелили ему в живот. Не выдержав боли, он показал вам тайник, вы взяли шкатулку и бросили Тристана умирать.

Лицо Павла Возняка остается бесстрастным.

— Ваше молчание вас выдает. Итак, вы завладели "Шуткой, Которая Убивает" во время нападения на маяк. Вы должны были отдать ее Дарию, но почему-то не отдали. Вы решили оставить "Шутку, Которая Убивает" себе. Видимо, чтобы занять место брата.

"Розовый громила", похожий на питбуля, видя, что стрельбы пока не предвидится, опускает автомат. На пальцах его правой руки татуировка: "СМЕШНО", на фалангах левой: "ГРУСТНО". Ему явно не терпится пустить в ход кулаки и прервать непонятный и скучный разговор.

Агрессия — последний аргумент дурака.

Павел Возняк продолжает держать Исидора на прицеле:

— Дарий никогда меня не уважал. Для него я всегда был "маленьким". Моя мать считала, что у Дария всего в избытке, а мне не хватает даже самого необходимого. Он называл меня "самой младшей картой". Если я в чем-то ошибался, он сразу говорил: "Самая младшая карта опять бита". И громко смеялся.

— А Тадеуш подливал масла в огонь? — добавляет Исидор, пытаясь усилить его нервозность.

— Нет, Тадеуш был не дурак. Он всегда понимал, что Дарий — тиран. Он говорил: "Не надо с ним бороться. Надо его использовать. Пусть он тянет нас наверх". Когда Дарий оскорблял меня, Тадеуш объяснял: "Ему нужен козел отпущения. В любой момент на твоем месте могу оказаться и я".

Продолжая говорить, Павел медленно опускает пистолет.

— Я уже собирался отдать Дарию "Шутку, Которая Убивает", но тут он презрительно посмотрел на меня и сказал: "Павел, где тебя опять носит? Да ты и вправду просто обуза. Без тебя было бы гораздо проще".

— Не очень-то вежливо, — соглашается Исидор.

— И тогда у меня внутри будто что-то оборвалось. Я подумал: "Он недостоин „Шутки, Которая Убивает“".

— Естественно. — Лукреция подыгрывает коллеге. — Сокровище досталось вам и сделало вас самым сильным.

Павел молчит, погрузившись в воспоминания.

— В ночь стычки на маяке мы ужасно устали. Хотелось скорей покончить со всем этим. Дарий принял наркотики, стал нервным и нетерпеливым. Его все раздражало. Мы сели в моторные лодки, чтобы добраться до берега, где он надеялся настигнуть беглецов с сокровищем. Мы всю ночь рыскали среди песков.

Беатрис смертельно бледна. Она задыхается.

— А вы тогда уже знали, что практически сделались правителем империи, империи смеха! — говорит Лукреция. — И вы убили своих братьев, применив "Шутку, Которая Убивает". Грустный клоун — это вы.

Исидор перебивает ее.

— Да что вы, Лукреция! Если бы это было так, он сейчас не угрожал бы нам оружием.

— Он нашел сокровище, он использовал его, а потом потерял, — возражает Лукреция.

Отлично! Будем делать вид, что спорим!

— Нет, он потерял его, не успев пустить в ход!

Павел перебивает их:

— Он прав. Пока остальные прочесывали окрестности Карнака в поисках "Шутки, Которая Убивает", я спрятался в укромном месте, чтобы осмотреть мое приобретение.

Он выдерживает паузу.

— И что?

— Кто-то налетел на меня сзади и оглушил. Когда я пришел в себя, шкатулка пропала.

— Вот видите, Лукреция, — говорит Исидор.

Павел Возняк снова вскидывает пистолет, беря их на мушку. Но тема разговора явно его захватывает.

— Я подумал, что это кто-то из деревни. Через два дня, когда Дарий уехал в Париж, я вернулся в Карнак, надеясь вернуть "Шутку, Которая Убивает".

— И?.. — с нетерпением спрашивает Лукреция, которая не может больше оставаться в неведении.

— Меня встретили какие-то крестьяне, вооруженные охотничьими ружьями, которых возглавлял местный священник. Я предпочел с ними не связываться. Решил, что вернусь с подкреплением.

— Но потом произошел "инцидент в Версале". Лукреция сильна, ничего не скажешь, — говорит Исидор.

— Вы принесли шкатулку с надписью "Не читать!" нашей матери. Мы с Тадеушем глазам не поверили.

— Но сумели скрыть удивление, — признает Лукреция.

— Это все изменило. Тадеуш решил, что вы приведете нас к решению загадки. Он начал собирать о вас информацию.

— Люди из Великой Ложи Смеха уже установили у нее микрофоны под аквариумом. А вы их засунули в горшок с цветами? — спрашивает Исидор с иронией.

— Я следовал за сигналом мобильного. И понимаю, что оказался вдвойне прав. Благодаря вам, Лукреция, я нашел "Шутку, Которая Убивает" и новое прибежище Ложи.

Павел Возняк заламывает Лукреции руку и приставляет пистолет к ее подбородку.

— Хватит тратить время попусту, говорите код!

— Даже не мечтайте, — спокойно отвечает Исидор.

— На счет "три" я выстрелю.

— Я никогда не поддаюсь на ультиматумы и угрозы, — говорит Исидор. — Можете ее убить.

Что ж, по крайней мере, ясно, насколько он меня ценит.

— Раз…

— Это мой принцип. Я считаю, что если уступишь хотя бы раз, то вся жизнь насмарку.

Он жертвует мной ради какого-то расследования!

— Два…

Я его переоценила. Какое разочарование. Он такой же, как остальные.

По-прежнему не глядя на Павла, Исидор встает и заслоняет собой Беатрис. Словно желая ее защитить. Его поведение кажется совершенно естественным.

Как я наивна! Как можно было хоть на секунду допустить, что я что-то значу для него. Он участвовал в расследовании только из-за своего романа. Ему наплевать на меня.

Павел Возняк поднимает пистолет.

— Хорошо. Ваша взяла. Сдаюсь.

Исидор резко открывает чемоданчик, быстро достает синюю шкатулку с буквами "B.Q.T." и предупреждением "Не читать!", откидывает крышку. Затем показывает содержимое Павлу Возняку и телохранителю-питбулю.

Те жадно впиваются глазами в листок бумаги, на котором написаны три фразы. Полные изумления глаза двигаются слева направо. Маленькие буквы складываются в слова и предложения, которые наполняются смыслом.

Сначала оба стоят как громом пораженные. Потом начинают улыбаться. Потом — смеяться. Смех превращается в хохот.

152

С вершины яблони два яблока смотрят на мир.

— Только посмотри на этих глупых людей! — говорит первое яблоко. Они дерутся, ссорятся, никто никого не слушает. Скоро мы, яблоки, станем управлять Землей.

— Кто это — мы? — спрашивает второе яблоко. — Красные или желтые?

Великая Ложа Смеха.

№ 511 905

153

Хохот становится все громче, раскатистей, начинается икота…

Павел Возняк опускает оружие, телохранитель вытирает слезы. Они согнулись пополам, задыхаются, изнемогают.

Исидор, Лукреция и Великий Мастер, окаменев, смотрят на них.

Павел Возняк и телохранитель-питбуль смеются долго. Они держатся за животы. Смех уже причиняет им боль. Достигнув апогея, хохот постепенно стихает.

В этот момент раздается выстрел, а затем — второй.

Первая пуля попадает в лоб Павлу Возняку. Он падает навзничь. Вторая входит в череп телохранителя, похожего на питбуля. Он успевает закрыть лицо руками, и пуля простреливает пальцы с татуировкой "ГРУСТНО".

Исидор и Лукреция оборачиваются.

Беатрис хватает пистолет, упавший рядом с креслами для турнира "ПЗС". Но оружие выпадает из ее дрожащих рук. Глаза Лукреции, не отрываясь, смотрят на шкатулку с буквами "B.Q.T.". Она валяется на земле, вылетевший из нее листок лежит рядом, исписанной стороной вниз. Исидор медленно наклоняется, берет листок, переворачивает…

НЕТ, ТОЛЬКО НЕ ЭТО! ТОЛЬКО НЕ ОН! ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС!

Исидор опускает очки на нос и читает три предложения. Он чувствует непреодолимое желание рассмеяться. Он хмыкает, хрюкает и начинает хохотать во все горло. Затем качает головой.

— Ну, вот и все, — говорит он таким тоном, словно совершил прыжок с парашютом.

— И с вами ничего не случилось? — недоверчиво спрашивает Лукреция.

— Я же объяснял вам, Лукреция. Шутка действует только на тех, кто в нее верит. Эти двое, между прочим, умерли не от смеха, а от пули.

Лукреция потрясена. Она не может оторвать глаз от листка, который Исидор держит в руках.

А вдруг он прав. Быть может, он достаточно силен, чтобы противостоять "Шутке, Которая Убивает"… Я должна прочесть ее!

После колебания она делает глубокий вздох, набираясь мужества, берет листок и смотрит на текст, написанный печатными буквами.

Она видит три предложения.

Первое: "Держитесь подальше от этой истории".

Второе: "Иначе в следующий раз вы действительно получите „Шутку, Которая Убивает“".

Третье: "И тогда вы на самом деле умрете от смеха".

— Она не настоящая. Это просто предупреждение, — подтверждает Исидор.

Черт, нас обвели вокруг пальца.

154

Двое идут охотиться на гориллу. Первый говорит:

— Ты оставайся внизу с ружьем и собакой, а я полезу на дерево. Я буду его раскачивать, пока горилла не свалится на землю. Тогда наша специально обученная собака набросится на нее и схватит за яйца. Тогда ты свяжешь обезьяну.

— Хорошо. А зачем нам ружье? — спрашивает второй охотник.

— А вдруг с дерева упаду я! Тогда стреляй в собаку.

Великая Ложа Смеха.

№ 134 347

155

Спустя несколько часов Беатрис подвозит Исидора и Лукрецию с чемоданами к ближайшему вокзалу.

— Уезжайте. Продолжайте расследование и найдите грустного клоуна, — говорит она. — Привезите мне шкатулку с настоящей Шуткой, Которая Убивает. Вас просит об этом Великий Мастер Ложи, к которой вы отныне принадлежите. Это было одним из условий вашей инициации. Выполните свое обещание!

Она произносит это с едва сдерживаемым бешенством. Исидор находится в некотором замешательстве.

— Умирая, Тристан попросил меня передать вам лично несколько слов, — произносит он.

— Каких?

— Перед тем как испустить дух, он прошептал: "Я люблю тебя, Беатрис. Продолжай".

Великий Мастер застывает. По ее щеке медленно катится слеза.

Раздается сигнал к отходу поезда. Автоматические двери закрываются, поезд трогается. За окнами проплывают пейзажи. Коровы щиплют траву, не поднимая головы. Им стало неинтересно наблюдать за поездами с тех пор, как те начали набирать скорость выше двухсот километров в час. Исидор убирает чемоданы и садится в позу "лотоса". Он не закрывает глаза.

— Вы теперь медитируете с открытыми глазами?

— Нет, это кое-что новое. Этой штуке меня недавно научила моя племянница Кассандра. Она называет это "открытием пяти чувств". Ты полностью погружаешься в настоящее, анализируя всю поступающую в мозг информацию при помощи зрения, слуха, осязания, обоняния, вкусовых рецепторов.

— И зачем?

— Чтобы отбросить мысли о прошлом и устремиться в будущее. Жить здесь и сейчас в полную силу.

Лукреции становится любопытно, она садится напротив в ту же позу.

— Ну и что же происходит в вашем мозгу при открытии пяти чувств?

— Зрение. Здесь и сейчас я вижу: вас, Лукреция; купе поезда; пейзаж за окном; очень смутно — кончик своего носа.

Теперь я. Я вижу вас, Исидор. Дверь вагона, которая открывается и закрывается, пропуская пассажиров. Еще я вижу еще вышитые на подголовнике буквы — логотип железнодорожной компании.

Исидор закрывает глаза и продолжает:

— Слух. Я слышу: собственный голос, шум поезда, плач ребенка в соседнем купе, свое дыхание.

Я слышу его голос, перестук колес, свист ветра, бьющего в стекло, поскрипывание сиденья.

Исидор делает паузу.

— Осязание. Я чувствую: прикосновение одежды к коже; упругость сиденья, покачивание поезда.

Я чувствую, как лифчик стесняет мою грудь. Как чешется спина от застежки. Как мне мешает кольцо на большом пальце левой руки.

Исидор делает глубокий вдох.

— Обоняние. Запах ваших духов, запах вашей кожи, запах пищи, которую едят в соседнем купе, нечто вроде запаха озона, видимо из кондиционера.

Запах его туалетной воды. "Хром", наверное. Запах его пота. В общем, приятный. Запах моих волос. Черт, пора помыть голову. Только бы они не начали виться из-за этой влажной погоды.

Исидор цокает языком.

— Вкус. У меня во рту остался вкус зеленого чая, который мы пили десять минут назад.

А у меня — вкус кофе. "Робуста".

— Теперь наши пять чувств обострены. Мы не думаем ни о прошлом, ни о будущем. Только о настоящем во всей его полноте.

Лукреция закрывает глаза и погружается в то, что происходит с ней в это мгновение.

Мне нравится эта минута покоя после перенесенных тревог. Так, не думать о прошлом. Мне нравится эта минута покоя перед разрешением загадки. Теперь я верю, что мы откроем секрет. Так, не думать о будущем. Мне нравится переживаемая минута покоя. Я сижу рядом с Исидором и посвящаю немного времени его ребяческим глупостям.