Бернард Вербер

 



Бернард Вербер
Зеркало Кассандры

(en: "The Mirror of Cassandra", fr: "Le Miroir de Cassandre"), 2009

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 | 67 | 68 | 69 |

 


42-я страница> поставить закладку

 

Пока Орландо держит палец на спусковом крючке арбалета, Кассандра, руководствуясь виденными во сне картинами, ведет Фетната, Эсмеральду и Кима по анфиладе коридоров.

— Скорее! — торопит Эсмеральда, захватившая с собой карманные часы на цепочке. — Уже четверть двенадцатого. У нас всего десять минут.

Они вбегают в ротонду главного зала Национальной библиотеки. Сводчатый потолок из стали и стекла напоминает купол Церкви. Тонкие колонны поддерживают искусно украшенные арки, залитые потоком льющегося из окон света. На обитых кожей столах горят маленькие бронзовые лампы. Пустые полки напоминают о редких книгах, когда-то на них стоявших, но теперь убранных в места, недоступные ворам и вандалам. Над полками висят картины, изображающие зеленую листву на фоне летнего неба.

— Так было в твоем видении? — спрашивает Эсмеральда, потрясенная величественностью зала.

Кассандра утвердительно кивает. Они идут по рядам, разыскивая полную женщину в черной косынке, и замечают ее в самом конце зала. Она уткнулась носом в большую книгу, которую якобы внимательно изучает. Неожиданно она закрывает книгу и уходит, оставив сумку под столом. Девушка бросается вперед и хватает сумку. Ее часы показывают: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 15 %». Она понимает, что Пробабилис не имеет возможности измерить степень угрозы. Система просто основывается на ритме ее пульса.

Вот граница власти моего брата, науки и теории вероятности. Вот где начинается территория моих видений и моей интуиции. В эту секунду чья-то рука хватает Кассандру за запястье.

— Я вас видел, вы только что украли эту сумку, — говорит блондин в твидовом пиджаке.

Что делать? Объяснять этому кретину, что это бомба и что я спасаю ему жизнь? Он мне не поверит. Вот она, проблема: правда неправдоподобна. И времени у нас нет.

Кассандра перехватывает сумку свободной рукой и бросает ее Фетнату, который, поймав опасный груз, словно регбист мяч, бежит к выходу. Но светловолосый человек не отступает. Он кричит:

— Вор! Держите вора!

Люди уже начинают оглядываться. Те, кто, повинуясь гражданскому долгу, хочет вернуть сумку, пускаются в погоню за бомжами, которые, из еще более возвышенных побуждений, хотят ее присвоить.

Оставшийся снаружи Орландо видит полную женщину в солнцезащитных очках и черных перчатках, которая выходит на улицу и садится в «мерседес» с дипломатическими номерами. Из библиотеки тем временем доносится страшный гвалт.

Читатели участвуют в погоне, все громче выкрикивая: «Держи вора!»

Высокий блондин, воспользовавшись тем, что кто-то подставил Фетнату подножку, вырывает у него из рук сумку. Он поворачивается и получает полновесный удар прямо в лицо от Эсмеральды. Пригоршня молотого перца, брошенного Фетнатом, заставляет его чихать и тереть глаза. Сумка падает к его ногам. Другие читатели бросаются на помощь блондину. Фетнат Вад сдувает с ладони облако талька.

Все машут руками. Люди кричат: «Вор! Держите вора!»

В довершение ко всему марабу выпускает чрезвычайно пахучие кишечные газы.

Вот уж действительно король порошков, пара и дыма.

Уже все посетители библиотеки, возмущенные поведением нарушителей спокойствия, стоят на ногах. Сознательные граждане пытаются остановить бомжей. Ким выключает центральное освещение, что усугубляет всеобщую неразбериху. Сумка с бомбой снова у Кассандры, она бежит к выходу, и в этот момент раздается сигнал пожарной тревоги.

Высокий блондин почти догоняет девушку. Эсмеральда толкает его, и он отлетает к шкафу с журналами. Блондина сменяет десяток добровольцев, бросившихся в погоню за ужасными бомжами, укравшими сумку.

Кассандре хочется сказать им, что их гнев направлен в неверном направлении, но она знает, что это бесполезно.

Ничего не объяснять, а действовать.

Эсмеральда обращает ее внимание на карманные часы, которые уже показывают одиннадцать часов двадцать три минуты.

Осталось всего две минуты.

Когда она выскакивает из дверей, Орландо приходит на выручку и берет всех ее преследователей на мушку. Теперь он еще больше напоминает Рода Стайгера из фильма «За пригоршню динамита». Кассандра, несколько ошеломленная быстротой происходящих событий, думает, что верхом глупости будет убить этих людей, спасая их от бомбы. Эсмеральда хватает девушку за руку, и вместе с Фетнатом они бегут прочь от библиотеки. Полы длинных плащей летят по ветру, словно раскрывшиеся крылья ночных бабочек.

Именно в этот миг за их спинами раздается звук полицейской сирены. Они прибавляют скорости. Орландо бросает тяжелый арбалет, чтобы высвободить руки. Он открывает сумку и делает гримасу.

— Не люблю я бомбы, — заявляет он, сплевывая.

Он находит взрыватель и на бегу вырывает детонатор, подсоединенный к пороховому заряду С-4.

Он бросает сумку в урну и засовывает детонатор в карман. Наконец пятеро бомжей, не оборачиваясь, скрываются в зеве метро, скатываются по лестницам, перепрыгивают через турникет и мчатся по переходам.

На повороте они натыкаются на группу полицейских, которые замечают их и бросаются вдогонку. К счастью, толпа пассажиров так плотна, что их преследователи вязнут в людской массе, расталкивать которую представители сил правопорядка не решаются.

Орландо первым бросается в отправляющийся поезд. Все обитатели Искупления успевают вскочить в вагон до закрытия дверей.

Почти все.

Кассандра остается на перроне, и полицейские быстро окружают ее.

139

Впадать в паранойю не стоит, но признать, что удача действительно не на моей стороне, приходится.

140

Несколько журналистов стоят между полицейской машиной и входом в комиссариат. Когда появляется дочь бывшего министра Перспективного Планирования, они протягивают к ней микрофоны, фотографируют, оглушают ее, задавая вопросы одновременно.

— Мадемуазель! Мадемуазель! Правда ли, что вы были похищены бомжами, которые заставляли вас воровать дамские сумочки в библиотеках?

— Подвергали ли они вас насилию?

— Вынуждали ли они вас к сексуальным извращениям?

— Действительно ли они заразили вас СПИДом?

Один из журналистов говорит:

— Почему вы не отвечаете? В любом случае, нам известно о том, что произошло, и мы об этом напишем, хотите вы того или нет.

— Да за кого она себя принимает! — вполголоса добавляет его сосед. — Вы видели ее надменный взгляд? То, что она дочь министра, не дает ей основания нас презирать.

Когда Кассандра наконец входит в комиссариат, поток вопросов прессы иссякает. Ее вводят в кабинет инспектора Пьера-Мари Пелиссье, который вежливо встает:

— А, Кассандра! Рад вас видеть. Садитесь. И успокойтесь.

Кассандра подчиняется.

— Вы не поверите, но я нашел свою кошечку. Либерти-Белль, помните? Тощую и взъерошенную, но живую! Видимо, ей выпало на долю немало приключений, прежде чем она вернулась домой. Не можете себе представить, как был счастлив мой сын!

Этот полицейский умнее других. Можно ли рассказать ему правду? Единственный способ об этом узнать — попытаться.

— Отпустите меня, — заявляет она. — Я должна выполнить нечто очень важное.

Инспектор протягивает ей жвачку, от которой она отказывается. Сам он берет одну пластинку, кладет в рот и начинает жевать. Стены комнаты покрыты фотографиями пропавших детей с подписанными внизу именами и фамилиями. Иногда к первой фотографии добавлена вторая, искусственно состаренная на компьютере. Рядом напечатаны номера телефонов, адреса людей, к которым надо обращаться.

— Конечно, мадемуазель Катценберг, единственное наше желание — вам угодить. Но удовлетворите мое праздное любопытство: что это за важная вещь, которую вам так нужно сделать вместо того, чтобы отдохнуть и прийти в себя после всех пережитых волнений?

Кассандра колеблется.

— Я должна предотвратить катастрофу.

— Вы не могли бы выразиться яснее?

— Это связано с особым даром, которым я обладаю.

— Даром?

Она ищет слова:

— Я… вижу… будущее. Правда, смутно и урывками.

Инспектор понимающе улыбается:

— А я понимаю, это наследственное. Папа — министр Перспективного Прогнозирования, сынок — создатель Пробабилиса, дочь — предсказательница.

Полицейский роется в ящике стола и достает лимонное печенье:

— Вы такое любите?

Нет, увы, после встречи с Шарлоттой я предпочитаю десерты, сделанные вручную. Кстати, я с удовольствием съела бы сейчас пирожное. С кремом. Быть может, Шарлотта права: пирожные высшего качества — это та еда, которая доставляет нашему организму самое большое удовольствие. Мужчины не оправдывают наших надежд, и лишь десерты приносят истинное немедленное наслаждение без последующего разочарования.

Ему хочется узнать, о чем она думает.

— Вы должны отпустить меня как можно быстрее. Это вопрос жизни и смерти.

Она смотрит на табличку с простыми, прямыми, безо всяких украшательств буквами: ИНСПЕКТОР ПЬЕР-МАРИ ПЕЛИССЬЕ.

Двойные имена имеют особый смысл. Родители тянули ребенка каждый в свою сторону. И тот стал и Пьером, и Мари. В конечном итоге, он ни Пьер и ни Мари. Он — производное от твердости Петра и святости Марии. Ему лучше выбрать одно имя, чтобы определиться. Я лично чувствую его скорее Марией, чем Петром.

— Жизни и смерти? Даже так?

Кассандра молча смотрит на инспектора. Он качает головой:

— Конечно. Я вас понимаю, но поймут ли остальные? А мне ведь нужно отчитываться перед начальством. Многочисленным. Что я им скажу? «Дочь министра убежала из школы. Вы знаете, я ее нашел, но, поскольку она объяснила, что обладает особым даром и должна предотвращать катастрофы, я отпустил ее бродяжничать по улицам города». Так?

Он смотрит на фотографию своей кошки, стоящую в рамке на столе, рядом с фотографиями сына и жены.

— Я — человек современный, но мои руководители — люди очень старой формации.

Пьер-Мари Пелиссье качает головой.

— Вы не верите в то, что я предвижу будущее? — спрашивает Кассандра бесстрастным голосом.

— Нет, конечно, я вам верю. Проблема состоит в том, что никто не хочет знать будущего. Но все хотят, чтобы семнадцатилетние, то есть еще несовершеннолетние, девушки были защищены от бомжей, которые заставляют их воровать сумки в библиотеках.

Кассандра продолжает настаивать:

— Я могу предотвращать теракты. Я знаю, где и когда они произойдут.

— Арестовывать террористов? Вот нелепая идея. У кого могут возникнуть подобные желания?

Он бросает в рот следующую жвачку.

— Я, кстати, хорошо разбираюсь в этом вопросе. Раньше я служил в антитеррористической бригаде Парижа. Как видите, теперь я занимаюсь пропавшими детьми. Как вы думаете — почему? Потому что арестовывать террористов совершенно бессмысленно. Все, кого я поймал, получили свободу через несколько дней, если не часов. Вы мне не верите? Очень хорошо. Я расскажу вам о базовой геополитике. Во-первых, если мы посадим террористов в тюрьму, то их оставшиеся на воле единомышленники захватят в заложники журналистов или добровольцев из гуманитарных организаций, чтобы обменять их на своих товарищей. Что создаст беспорядки. Во-вторых, очень часто террористы негласно работают на страны, которые являются нашими союзниками.

Кассандра хмурит брови.

— Вы по-прежнему не понимаете? Сплошь и рядом те, кто хочет дестабилизировать наши демократические устои, являются нашими поставщиками нефти. Немного терроризма потерпеть можно, а без горючего жить нельзя. Кроме того, это наши богатые клиенты. Иногда используемое против нас оружие они покупают… у нас. Да, вот истина, которую никто не хочет слышать: террористы, убивая наше гражданское население, используют взрывчатку, сделанную… на пороховых заводах Франции. Торговля есть торговля.

Он играет с ножом для бумаги и кладет его рядом с пачкой жвачки.

— Мы им даже продадим атомные электростанции, чтобы они сбросили на нас атомные бомбы. Как это говорится? Ах да, «продать веревку, на которой тебя повесят». Законы рынка. Если вы захотите помешать промышленникам вооружать террористов, они вам возразят: «В любом случае, если мы не продадим то, что им нужно, это сделают наши конкуренты, так лучше уж мы деньги заработаем».

Это невозможно. Мы не могли дойти до такого.

Полицейский спокойно продолжает:

— Терроризм — это строго локализированный эпифеномен, затрагивающий ограниченное количество людей. Наша система к нему прекрасно приспособилась. Проблемы создают лишь выжившие жертвы. Они все время жалуются. Просят возмещения ущерба. Пытаются пробудить у государства чувство вины. Намекают на некомпетентность органов безопасности. Никто не любит тех, кто жалуется.

Мои родители как раз стали жертвами теракта. Мой отец был министром. Мать — известным ученым. Они никогда не жаловались. Им не представилось такой возможности.

Взгляд полицейского устремляется вдаль.

— Мне всегда хочется сказать жертвам: «Увы, вам не повезло, вам не стоило оказываться в неудачном месте в неудачное время». Но, честно говоря, в столкновениях на дорогах гибнет гораздо больше людей, чем во время терактов. Можно сказать, что жертвы вытянули неудачный номер лото, вот и все. Вопрос вероятности, как скажет ваш брат.

Видя выражение лица девушки, инспектор понимает, какую суровую реальность он ей открыл.

— Увы, во время терактов убивают не так много людей, чтобы общественность по-настоящему встревожилась.

Он встает и смотрит в окно.

— Газеты немного шумят сразу после происшествия, потому что горячие новости хорошо продаются. А потом все обо всем забывают. С ума сойти, про теракты забывают все быстрее и быстрее. Это оттого, что все хотят забыть. Даже о взрыве Всемирного торгового цента в 2001 году уже больше не говорят. Это как землетрясение. Это проходит. Составляет часть природного риска. Словно кто-то разворошил муравейник. Насекомые поволнуются, а потом утащат погибших и все восстановят. Иногда даже построят лучше, чем было.

Кассандра сжимается в комок, сидя на стуле.

— В прошлом году мой банкир предложил мне вложить деньги в ценные бумаги. Я ему ответил, что произойдут мощные теракты — и рынки обрушатся. Я не хотел вкладывать. Мое положение давало мне возможность оценивать степень риска, потому что я работал в антитеррористической организации. И тогда мой банкир рассказал мне потрясающую вещь: вероятность терактов уже заложена в стоимость акций. Есть специальные страховки. Произойдут теракты или нет, а биржевые рынки затронуты не будут.

Кассандра делает вид, что воспринимает информацию, но на самом деле услышанное не укладывается в ее сознании.

— Чтобы изменить нашу внешнюю политику нужно ужасное массовое кровопролитие. Быть может, чтобы сбросили атомную бомбу на крупную столицу, да и то я не уверен, что это вызовет нужную реакцию. Вы видели Мадрид, вы видели Лондон. Толпа три дня устраивает демонстрации, пресса печатает огромные заголовки жирными буквами, а потом все проходит. Мы живем слишком хорошо и мирно, чтобы действительно о чем-то волноваться…

Инспектор успокаивается и продолжает:

— Зададим главный вопрос: что вас беспокоит больше всего? Теракты, затрагивающие несколько десятков, максимум несколько сотен человек, шансы попасть в число которых очень малы, или рост цен на бензин, который касается каждого? Ваша безопасность или удовольствие прокатиться на вездеходном джипе?

Пьер-Мари Пелиссье наклоняется вперед.

— И потом, если честно, суммы, потраченные на борьбу с терроризмом, никогда не составят и тысячной доли тех денег, которые руководители нефтяных держав расходуют на поддержание этого самого терроризма.

Он пожимает плечами.

— Когда я был молодым, то думал, что терроризм — это единственная доступная форма протеста неимущих против имущих. Сейчас я знаю, что все обстоит как раз наоборот. Во главе чудовищно богатых, производящих нефть стран стоят набобы, которые катаются на «феррари», нюхают кокаин, развлекаются с утра до ночи с проститутками, ложками едят черную икру, пользуются мобильными телефонами из чистого золота. Они никогда не работали, ничего не создали собственными руками… И вот эти-то страны объявили войну всему свободному миру просто для того, чтобы развлечься, просто потому, что они скучают в своей роскоши, или потому, что наши страдания доставляют им удовольствие. Или из религиозного фанатизма. Вот почему бороться с терроризмом бессмысленно. В худшем случае мы выведем их из себя, и они натворят еще больших бед.

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 | 67 | 68 | 69 |
Купить в интернет-магазинах книгу Бернарда Вербера "Зеркало Кассандры":