Бернард Вербер

Бернард Вербер
Зеркало Кассандры

— Слушай, Царевна, ты у нас звездой стала, — усмехается Эсмеральда. — Сегодня к тебе даже с визитами пожаловали. Мы там зал ожидания организовали.

Эсмеральда показывает пальцем в сторону, и Кассандра видит старую цыганку в инвалидном кресле. Чуть поодаль на канистре сидит какой-то человек в противогазе, девушка его не узнает. Она наливает себе горячего чаю, съедает пригоршню чипсов и немного ореховой пасты, потом идет беседовать с Грациэллой.

— Здравствуй, малышка.

— Царевна, — поправляет ее Кассандра.

— Прости, я не знала, что ты так быстро удостоилась столь высокого титула, — иронизирует старуха. — Ну тогда здравствуй, Царевна. Я хотела бы поговорить с тобой с глазу на глаз.

— Мне от сограждан скрывать нечего, — отвечает Кассандра.

Старая цыганка с пониманием кивает:

— Как хочешь. Мне кажется, я тебя недооценила. Пятьдесят на пятьдесят будет нормальным распределением наших будущих доходов. Я тебя приняла за обычного астролога, но, видимо, ты обладаешь настоящей харизмой. За это набавляем десять процентов. Если согласна, можно сразу и за работу приниматься, а?

Девушка с большими светло-серыми глазами не отвечает. Орландо и Фетнат с любопытством прислушиваются.

— Мне кажется, ты не понимаешь, как много я вношу в наше дело. Помещение. Клиентура. Интерьер. Аксессуары. Костюм. Хрустальный шар. А ты будешь просто говорить что попало и получать деньги. Только наличные. Не облагаемые налогом.

Меня это не интересует.

Грациэлла морщится, потом бросает:

— Ладно, шестьдесят тебе, сорок мне, подписываем и заканчиваем переговоры. Начнешь сегодня после обеда. Честно говоря, я уже назначила несколько сеансов, именно для тебя. Можешь поблагодарить меня, это мои клиенты. Они тебя даже не знают, но я столько о тебе рассказывала, что они решили записаться на прием.

Почему она хочет иметь дело именно со мной? В ее племени столько девушек. И с родственниками никаких проблем бы не было.

Кассандра вспоминает, что может усилить свою эмпатию и встать на место того, кто с ней сталкивается. И она немедленно понимает парадоксальное поведение цыганки.

Она тоже не такая, какой хочет казаться. Утверждает, что обманывает клиентов, рассказывая им то, что они хотят услышать, говорит, что не может предсказывать будущее, но на самом деле… она верит.

Она даже убеждена в том, что я обладаю даром.

Старая цыганка действительно очень раздосадована отказом Кассандры.

— Тридцать мне, семьдесят вам, — говорит она. — Больше я не скину. И я даю вам хрустальный шар и приличное помещение. Вагончике надписью: «Кассандра. Вы узнаете наконец ваше будущее». Красные буквы, рядом звезды нарисованы. Я дам вам украшения для рабочего кабинета. Себе оставлю только ангелов и астрологические таблицы.

Она перешла с «ты» на «вы». Своим отказом я вызвала у нее уважение.

— Нет.

Женщины смотрят друг на друга.

Эта цыганка тоже обладает способностью проникать в суть вещей. Она восприимчива и не случайно выбрала свою профессию. У нее прекрасно развита интуиция. Она знает, кто я и на что способна.

— Почему нет?

— Не теперь, — говорит Кассандра. — Быть может, когда-нибудь.

Взгляд старой цыганки совершенно меняется. Словно этот уклончивый ответ обрадовал ее.

— Я уверена, что ты потом согласишься, — говорит она. — От таких предложений не отказываются.

Это предсказание?

Цыганка оставляет ей визитную карточку с номером мобильного телефона.

— Просто позвони по этому номеру, когда почувствуешь, что ты готова.

Она уезжает на своей инвалидной коляске, вездеходные колеса которой скрипят, но без труда преодолевают грязь и кучи мусора.

Она опять обращается ко мне на «ты».

— Первый визит окончен, пригласите следующего посетителя, — громогласно объявляет Орландо.

Что Ким делает, почему его нет?

Человек в противогазе неуверенно подходит к ней, и Кассандра его узнает. Это Шарль де Везле. Орландо показывает ему на кресло, в которое он может сесть.

Он пришел в себя после несчастного случая, и хочет присоединиться к нам.

Вместо приветствия он протягивает Кассандре конверт, на котором написано: «Вскрыть на другой день после моей смерти».

Девушка достает письмо и читает:

— «…и Шарль де Везле нашел в почтовом ящике послание от своего погибшего друга. Сначала он решил, что это злая шутка, но потом вспомнил его любовь к розыгрышам и открыл конверт. Внутри оказалась записка, написанная почерком умершего. Тогда он решил прочесть ее и выполнить последнюю волю Даниэля. В ней говорилось, что Шарль должен любой ценой найти Кассандру и начать помогать ей, поскольку, если и есть ничтожная надежда, один шанс из тысячи, что мир не пойдет по дороге саморазрушения, то шанс этот олицетворяет сестра Даниэля. Однако, даже согласившись помогать Кассандре, Шарль не знал, где ее искать. Ответ на этот вопрос он также нашел в письме. GPS-навигатор в часах вероятности девушки по-прежнему подключен к Пробабилису. И с его помощью можно узнать, где Кассандра живет. После этого Шарлю де Везле останется лишь постучать в дверь, и девушка откроет ему».

— Тук-тук! — говорит старик, покашливая в своем противогазе.

Кассандра замечает его покрасневшие, полные слез глаза.

— Проблема в том, что Даниэль не знал, что у вас нет квартиры и что вы живете на свалке…

Он, видимо, дошел до свалки, не смог перенести зловония, отправился домой и вернулся уже с противогазом.

— Неужели запах может быть настолько отвратительным? — произносит он в пластиковую насадку.

Это защита, как у любого вида животных на грани вымирания.

— Просто невозможно, кажется, что у вас тут… какая-то блевотина гниет. Действительно ужасный запах. Настоящая мерзость!

Кассандра предлагает ему сесть на автомобильное сиденье напротив центрального костра. Он шумно дышит в своем противогазе, словно ему не хватает воздуха.

Наконец ему удается связать несколько фраз:

— Знаете, ваш брат на свой лад верил в песни майя. Он описал будущее, а мы теперь должны постараться его реализовать. В этом будущем я прихожу к вам, чтобы продолжить дело вашего отца и брата, которых больше нет с нами.

— Все складывается очень удачно, мы воссоздали Министерство Перспективного Прогнозирования, только неофициальное, — отвечает Кассандра.

— А почему здесь, среди отбросов?

— Достоинство свалки заключается в том, что она играет роль убежища. Мы находимся в заднице мира, никто нами не интересуется.

К ним с недоверчивыми лицами подходят Эсмеральда и Орландо.

— А это кто?

— Герцогиня Эсмеральда, президент республики Искупление, — представляется первая.

— Барон Орландо, министр охоты.

— Виконт Фетнат, — добавляет сенегалец, — министр здравоохранения.

— Еще одного не хватает, — говорит Орландо. — Где этот дурачок?

— Он как раз в Неофициальном Министерстве Перспективного Прогнозирования.

Все встают и направляются к хижине, на крыше которой растет деревце сливы. Ким Йе Бин расположился перед многочисленными, покрытыми разнообразными трещинами экранами. Окружающие его компьютеры тихо жужжат.

— Вот наше министерство. Маркиз — его страж.

— Привет, — произносит кореец, не поднимая головы.

— Не хочешь посмотреть повтор вчерашнего матча? — небрежно спрашивает Орландо.

Ким тычет пальцем в надпись на своей майке: «Когда я хочу отключить мозг — я включаю телевизор, когда я хочу включить мозг — я включаю компьютер».

— Афоризм Стива Джоба, создателя компьютерной корпорации «Apple», — уточняет он.

Впервые Орландо не решается упомянуть об антипоговорке. Он лишь негромко ворчит:

— Четверть-финал все-таки.

Не обращая больше внимания на гостей, Ким включает проектор, и изображение с компьютера переносится на огромный экран: на белую простыню, прикрепленную к задней стенке хижины Неофициального Министерства Перспективного Прогнозирования.

— Вот первая схема Древа Возможностей, которое описывалось в книге и которое я воссоздал в Интернете.

На экране двухметровой ширины и трехметровой длины появляется синее дерево с массивными ветвями, которые, по мере удаления от ствола, расходятся на все более и более тонкие отростки.

— И какой тут принцип действия? — спрашивает Шарль де Везле, заинтересовавшись.

— Вначале мы сами разместим на нем листья с надписями в духе «а если…». А если… начнется война? А если… наступит новый экономический кризис? А если на Землю высадятся инопланетяне? А если количество торнадо увеличится? А если весь мир охватит эпидемия смертоносного гриппа? Мы поместим сюда все предположения, которые придут нам в голову, даже самые невозможные и невероятные. Программа рассчитает, каким станет ближайшее будущее, будущее средней удаленности и далекое будущее в случае реализации ваших «а если?..». Потом я найду способ объединить все прогнозы. «А если начнется война, то будет ли это способствовать возвращению моды на мини-юбки?» «А если инопланетяне прилетят во время торнадо, не помешает оно приземлению тарелок?»

— Неплохо, — признает Шарль де Везле.

— Я не хочу больше прогнозировать будущее сегментарно, как это практиковалось до сих пор, я сведу все воедино. Смешаю моду, искусство, войны, метеосводки, здравоохранение, технологии, демографию, экологию. Информатика поможет нам увидеть результат взаимодействия различных сфер жизнедеятельности. Мы поймем, быть может, как кино воздействует на политику, погода — на мини-юбки, войны — на аллергические заболевания.

— Фантастика! — восхищенно восклицает Шарль де Везле. — Вы осуществляете мечту Даниэля.

Мечту или «пророчество»?

— Кстати, — вступает Кассандра, — я предлагаю нам шестерым основать что-то вроде «Клуба садовников дерева». Можно назвать его «Клубом провидцев». Мы не будем искать истину, мы будем просто говорить о том, что мы чувствуем, о том, что, как нам кажется, произойдет. Мы будем говорить о том, что подсказывает нам наша интуиция.

Шарль де Везле покорен. Его глаза перебегают с одного экрана на другой, а пальцы Кима тем временем с необычайной скоростью летают по клавиатуре.

— Ну так каким вы видите будущее? — спрашивает молодой кореец. — Начнем с тебя, Барон.

— С меня? Каким я вижу будущее? У меня дара пророчества нет.

— Но ты человек, наделенный способностью предвидеть наступающие события. Тут не нужно особого дара. Просто скажи свое мнение. Ответь мне, Барон, каким будет мир? Ты оптимист или пессимист?

— Пессимист. Я предвижу большую войну между цивилизованными странами и ядерными диктатурами. Диктаторы победят потому, что обладают оружием массового истребления и не терзаются сомнениями. Дальше все будет, как в «Безумном Максе». Победители начнут править уцелевшими после апокалипсиса и живущими среди руин людьми.

Фетнат кивает:

— Хорошо, одно мнение есть. Герцогиня?

— Я тоже пессимистка. Я предвижу перенаселение планеты. Людей будет становиться все больше и больше. Как в фильме «Зеленый сойлент». Миллионные демонстрации на улицах, а в конце кончится еда. Начнем есть стариков, переработанных в биточки со вкусом шашлыка. Пожрем друг друга, как крысы.

— А ты, Виконт? — спрашивает Ким.

— Тоже пессимист. Большие города окончательно загрязнят атмосферу. Воздухом станет невозможно дышать, воду станет нельзя пить. Промышленность будет потреблять все больше нефти, все больше угля, мы уничтожим все леса и всех диких животных. Мы победим природу. А человек станет депрессивной и больной тварью. И побороть грусть он сможет, лишь наблюдая за коллективными спортивными играми, которые будут становиться все более и более жестокими.

— А Ты, Маркиз?

— Я? Я вижу мир, в котором победили машины. Для Барона будущее — это «Безумный Макс», для Герцогини — «Зеленый сойлент», для меня — «Роллербол», «Матрица» или «Терминатор». Компьютеры и роботы сделают нас своими рабами, так как поймут, что мы не можем разумно управлять сами собой. А ты, Царевна?

— Я? Тоже пессимистка. Я вижу планетарную религиозную диктатуру. Самая фанатичная и агрессивная религия поглотит все остальные вероисповедания и все формы политической мысли. Чтобы удержать власть, она будет постоянно ужесточать свои законы. Интегризм, насилие, запреты будут расти и множиться. В результате этой гибельной гонки сегодняшние экстремисты покажутся людьми умеренных взглядов. Женщины будут сидеть дома и растить детей, не имея права ни на образование, ни на положение в обществе; мужчины будут уважать лишь физическую силу.

— Я ничего подобного даже не читал в романах и не видел в кино, — признает Фетнат. — Увы, я думаю, что авторы научно-фантастических романов боятся описывать такое будущее. Потому что они знают, что религиозные фанатики ни перед чем не останавливаются и шутки с ними плохи.

— А вы, Шарль? — спрашивает молодой человек с синей прядью.

Сквозь окуляры противогаза Шарля де Везле всем видны лишь его покрасневшие глаза, он похож на птицу с цилиндрическим клювом.

— Я тоже пессимист. Я верю в пророчество майя. Я думаю, что в две тысячи двенадцатом году произойдет парад планет солнечной системы, который дестабилизирует земную ось. Земное притяжение изменится, и мы все улетим в атмосферу. Или взорвемся, как воздушная кукуруза. Наступит апокалипсис.

Ким Йе Бин заносит пророчества обитателей Искупления в базу Древа Возможностей. Текст появляется в виде пяти пронумерованных листьев на ветках Древа. На каждом листке Ким пишет дату, имя и фамилию предсказателя. В шутку он даже добавляет значок авторского права, словно на прогноз будущего можно выдать патент.

— Хорошо. Теперь, поскольку вы все дали неблагоприятные прогнозы, по всей видимости, под влиянием информации, передаваемой в телевизионных новостях, я предлагаю вам дать прогноз благоприятный, который мы поместим на листья с другой стороны дерева. Что бы ты сказал, если бы был оптимистом, Барон?

— Противоположностью большой ядерной войны является мир во всем мире и демилитаризация планеты. И свержение всех диктаторов и тиранов-фанатиков. Если мы действительно хотим, чтобы все жили по одним и тем же демократическим законам, надо создать супер-ООН, Организацию Объединенных Наций, которая препятствовала бы образованию локальных мафиозных группировок и требовала бы уважения к человеческой личности. Да, надо учредить Организацию Мудрецов с реальными исполнительными полномочиями, которая навела бы порядок на планете. Они могли бы закрыть налоговые шарашки, они могли бы призвать политиков к соблюдению нравственности. Они могли бы создать некую полицию всемирного порядка, которая не позволяла бы никому следовать своим первобытным инстинктам.

— Герцогиня? — спрашивает Ким.

— Ну, противоположность перенаселения — это контроль за рождаемостью в планетарном масштабе. Я согласна с Бароном насчет создания Международной Организации Мудрецов. Поскольку известно, что развитие медицины способствовало уменьшению детской смертности, предпочтем качество количеству. Один ребенок на супругов, но они категорически обязаны с младенчества любить его, кормить и обучать. Никаких притонов педофилов, никаких преступных родителей, каждая семья обожает своего малыша и воспитывает в нем лучшие его качества и таланты. Затем человечество, выбравшее качество, а не количество, сможет установить новые семейные правила. Например, что люди живут вместе только тогда, когда любят друг друга. Не обязательства, а выбор.