Бернард Вербер

 



Бернард Вербер
Древо возможного и другие истории

(en: "The Tree of Possibles", fr: "L'Arbre des possibles"), 2002

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |

 


20-я страница> поставить закладку

 

Я был в бешенстве. Мне захотелось разоблачиться перед этими людьми, беспокоившимися о насильнике больше, чем о жертве.

Их реакция была бурной.

Меня чуть не линчевали.

Я показал им их самих, я напомнил им, что мы существа не только духовные, что мы состоим из сокращающихся мышц, из сплетения кишок, работающих без перебоя, проталкивая неприятные жидкости к разноцветным органам. Я открыл им то, что мы есть на самом деле под нашей кожей; я был воплощением истины, которой никто не готов посмотреть в лицо.

Но когда радость победы улеглась, я понял: отныне я пария, худший, чем любой монстр.

Я брел по городу, спрашивая себя: кто сможет вынести мой вид? В конце концов ответ нашелся. Есть люди, все время ищущие именно такие, доходящие до чудовищности, отклонения от нормы и зарабатывающие этим себе на жизнь. Владельцы цирков.

Я бросился искать ближайший цирк. Судьбе было угодно, чтобы я попал в "Магнум". В афише я прочитал, что тут можно увидеть самых странных, возможно, даже самых отвратительных существ на Земле. Директриса, знаменитая лилипутка, приняла меня в своем роскошном кабинете. Восседая на горе подушек, наваленных на красное бархатное кресло, она окинула меня профессиональным взглядом:

– Итак, малыш, ты хочешь у меня работать. Какая у тебя специальность? Воздушная гимнастика, фокусы или дрессировка?

– Стриптиз.

Она удивленно замолчала и пристальнее посмотрела на меня.

– Ты ошибся адресом. Мы не устраиваем эротических шоу. Мой цирк считается одним из самых респектабельных в мире. Выход там.

Лучше один раз показать, чем сто раз объяснять, и я снял перчатку с правой руки, словно желая попрощаться рукопожатием. Не произнося ни слова, она спрыгнула с кресла, схватила меня за руку и поднесла ее поближе к свету неоновой лампы. Она долго разглядывала сеть красных прожилок, все более и более тонких к кончикам пальцев.

– Все остальное в том же духе, - сказал я.

– Все? Вы марсианин или как?

Я рассказал ей, что всего-навсего землянин, и даже уважаемый коллегами ученый, которому слишком удался его последний опыт. Директриса следила за приливами и отливами подчиняющейся сердечному ритму крови.

– Я встречала немало необычных людей, но такого никогда не видела. Дайте-ка я покажу наш новый аттракцион остальным! - воскликнула она. Она позвала артистов. Человек без рук и ног, гуттаперчевая женщина, самый толстый человек на планете, сиамские сестры-близнецы, шпагоглотатель и дрессировщик блох собрались в кабинете.

– Черт, а я не знал, что печень работает не только во время еды, - заметил человек без рук и ног.

– А эта железа, это надпочечник, что ли? - спросила лилипутка.

Самому толстому человеку на планете почки показались до смешного маленькими. Но зрелище заинтересовывало их все больше и больше.

Гуттаперчевая женщина, грациозная кореянка, первая протянула палец, чтобы потрогать мою кожу и понять, какая она на ощупь. Она смотрела мне прямо в глаза, я отвел взгляд. Палец у нее был холодным. Ее смелый жест был встречен аплодисментами.

Она мне улыбнулась.

Я был взволнован. Я чувствовал, что нашел новую семью.

Они быстро помогли мне подготовить номер, в котором я, сняв несколько слоев одежды, избавлялся под конец и от фальшивой кожи из латекса.

Каждое представление производило фурор. Обнаженность - зрелище, представляющее интерес только для одного животного, постоянно прячущегося под разнообразными тканями - человека. Так как зрители видели это в цирке, они не пугались. Принимая меня за фокусника с новым трюком, они искали разгадку. Известные иллюзионисты приходили посмотреть на мой но- мер, пытаясь понять, какая игра зеркал в нем используется.

Я привык к моей новой коже.

Мне стало интересно изучать себя. Я нашел объяснение некоторым явлениям в своем организме, например, таинственным спазмам желудка, происходившим по ночам. На самом деле их вызывали надпочечники. Порой часами я наблюдал в зеркале сосуды моего мозга.

Однажды вечером, когда я, стоя перед зеркалом, осветил карманным фонариком свое тело, чтобы заглянуть в самые потаенные его уголки, мне вдруг подумалось: а ведь нет ничего тревожнее истины. Особенно когда речь идет о таком интимном деле, как ваше тело.

Действительно, мы знаем наш организм очень плохо, да и не хотим его знать. Мы относимся к нему как к механизму, и, если он ломается, его показывают врачу и лечат разноцветными таблетками со странными названиями.

Кто на самом деле интересуется своим телом? Кто хочет разглядывать себя? Я направил луч света между своими легкими и подумал, что человечество стало бы честнее, если бы стремилось к прозрачности.

Юная кореянка - гуттаперчевая женщина постучала в дверь моей уборной и спросила, можно ли ей получше рассмотреть меня. Она первая решилась на такой шаг.

Мои половые железы набухли, выдавая мое волнение. Девушка сделала вид, что не замечает этого, и, взяв фонарик, стала изучать мою шею там, где болело у нее самой. Она сказала, что теперь все поняла. Гуттаперчевая азиатка продолжала светить на меня фонариком так, словно осматривала пещеру. Она посветила мне на спину. Я опустил глаза. Еще никогда никто не интересовался мной до такой степени. Я даже не знал, как я выгляжу со спины. Наверное, видно мое сердце. Может быть, печень. (Когда она уйдет, я посмотрю отражение во втором зеркале.)

Потом она подошла ко мне и поцеловала.

– Я вам не отвратителен? - спросил я с тревогой.

Она улыбнулась.

– Быть может, вы - первый... Однажды другие тоже изменятся.

– Вас это расстраивает?

– Нет. Изменения не могут расстраивать. Ложь и косность гораздо хуже.

Она стала целовать меня все более страстно, и вдруг нелепая мысль пришла мне на ум. А если у нас родятся дети, какие они будут? Как я, как она? Или наполовину как я и наполовину как она?

Чернота

Вот уже десять месяцев, как Солнце погасло, звезды больше не мерцали, и Земля, которую Камиль так хорошо знал, стала миром теней. Так тьма выиграла битву со светом.

Этим утром, как обычно, Камиль открыл глаза в беспросветную ночь и на ощупь убедился в том, что Брюсселианда лежит рядом с ним. Длинная и тонкая Брюсселианда, самый надежный и горячий союзник. Шпага, которую он себе выбрал, когда все рухнуло.

Это случилось ночью.

Люди уже давно боялись самого страшного.

Они чувствовали, что близится Третья мировая война.

И она разразилась в ночь на 6 июня 06 года.

Все произошло очень быстро.

Атомные бомбы посыпались на все крупные города.

Было неизвестно, кто начал первым. Утверждали, что компьютерные системы среагировали немедленно. Как только упала первая бомба, разразился атомный град мщения. Сотни ядерных ракет раскололи небо зловещим свистом. Одна из них, видимо, сбилась с траектории. Она ошиблась и, вместо того чтобы уничтожать человечество, полетела к центру Солнечной системы. Ничто не стояло на ее пути. Она миновала Венеру и Меркурий. Она врезалась в Солнце.

Взрыв был колоссальный. Он этого не видел. Он спал. Проснувшись, он понял: произошла катастрофа. Свет погас. Всякий свет погас.

С тех пор Земля погрузилась в мрак и холод. Заря не занялась ни в то утро, ни в последующие. Мир погрузился в абсолютную тьму.

В то утро, как обычно, Камиль натянул брюки и куртку, затем коснулся гладкой и холодной поверхности бесполезного зеркала. Это не было сожалением, это был скорее обряд, дающий силу и твердость его руке, обнажающей Брюсселианду.

Не отрекаться. Помнить об оранжевых восходах над мерцающими огнями города. Не забывать об озаренных лучами Солнца лицах и красках на стенах домов. Воскрешать в памяти царство света, когда в самые черные ночи тысячи ламп отовсюду гнали тьму.

В тот день, как обычно, Камиль, сжимая эфес шпаги, побрел от стены к стене на улицу.

Искать еду и выживать: вечная ночь превратила его в животное.

Он ощутил прикосновение ледяного воздуха и понял, что вышел из дома. Камиль не колебался. Он рассекал темноту решительным шагом. Уже одно это внушало уважение бандитам.

Раздался какой-то шум. Камиль остановился, угрожающе выставив Брюсселианду. Пусть враг только попробует подойти, его ждет отпор.

Темнота изменила город.

Неизвестно откуда взялись существа, приспособившиеся к потемкам так, как чудовища морских глубин приспособились к глубине и черноте океанических впадин.

Ноздри Камиля уловили запах мутанта, по звукам, которые он издавал, можно было догадаться, что животное большое и тяжелое. Тьма привлекала разнообразных монстров, и старый город кишел ими. Они питались нечистотами, их легко было узнать по невыносимому зловонию. Камиль особенно ненавидел почмокивающих. Он встал в четвертую позицию и стал ждать, затаив дыхание.

Монстр прошел почти в метре от него. Камиль не шелохнулся. Он мог ударить животное четыре или пять раз прежде, чем оно опомнится, но он не был уверен в том, что успех зависит от его ловкости. Мастодонт удалился, и лишь омерзительная вонь его дыхания печатью ужаса еще несколько секунд держалась в воздухе.

Камиль осторожно двинулся дальше. И опять его заставил остановиться чудовищный запах какого-то колосса. Монстр слегка задел его, не заметив, но на этот раз Камиль без колебаний ответил ударом.

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
Купить в интернет-магазинах книгу Бернарда Вербера "Древо возможного и другие истории":