Бернард Вербер

Бернард Вербер
День Муравья

Получив фундаментальное образование в области естественных наук, Жак Мелье отказался от блестящей карьеры ученого и обратился к своей единственной страсти — расследованию преступлений. Первым толчком к путешествию в эту страну вопросительных знаков были книги. Он упивался детективами. Он проглотил описания полицейских расследований за три тысячи лет: от Судьи Ти до Шерлока Холмса, не забывая про Эркюля Пуаро, Дюпена и Рика Декарда.

Идеальное преступление было для него Граалем: многие к нему приближались, но никому не удалось дойти до конца. Для углубления знаний он записался в Парижский институт криминалистики. Там он впервые вскрыл свежий труп (и впервые упал в обморок). Там он научился шпилькой вскрывать замки, делать бомбу в домашних условиях, а также обезвреживать ее. Изучил тысячи вариантов смерти, свойственных роду человеческому.

Однако изучаемый материал казался ему недостаточным, и это разочаровывало. Известны были только те преступники, которых поймали. То есть идиоты. О других, умных, ничего не было известно, ведь они так и остались не пойманными. Может, один из этих, избежавших наказания все-таки умудрился совершить идеальное преступление?

Единственный способ выяснить это — пойти служить в полицию и выйти на охоту самому. Что и было сделано. Без особого труда он поднимался по служебной лестнице. Его первым успешным делом был арест собственного преподавателя по обезвреживанию бомб — это было хорошим прикрытием для главы террористической группы!

Комиссар Мелье осматривал гостиную, не пропуская ни одной мелочи. Наконец его взгляд остановился на потолке.

- Скажи-ка, Эмиль, когда ты вошел, здесь мухи были?

Инспектор ответил, что не обратил на это внимания. Когда он пришел, двери и окна были закрыты, но потом окна открыли, а мухи, если они и были, то за это время могли и улететь.

- А что, это так важно? — забеспокоился он.

- Да. То есть не очень. Скажем так, жаль. У тебя есть досье на погибших?

Из сумки, которую он обычно носил через плечо, Каюзак достал папку. Комиссар просмотрел ее.

- Что ты об этом думаешь?

- Есть кое-что интересное… Все братья Сальта по профессии были химиками, но один из них, Себасть-ен, был не так безобиден, как может показаться на первый взгляд. Он вел двойную жизнь.

- Ну-ка, ну-ка…

- Этот Сальта был одержимым игроком. Его коньком был покер. У него даже прозвище было «гигант покера». Не только из-за его роста: он еще делал бешеные ставки. Совсем недавно он много проиграл. Оказался по уши в долгах. Для него был единственный способ выбраться — увеличивать ставки.

- Откуда ты все это знаешь?

- Не так давно занимался игровой средой. Себастьен полностью прогорел. Ему, кажется, даже смертью угрожали, если в кратчайшие сроки он не расплатится.

Мелье задумался, даже жвачку перестал жевать.

- Значит, причина у Себастьена была…

Каюзак покачал головой.

- Думаешь, он опередил их и совершил самоубийство?

Комиссар пропустил вопрос мимо ушей и повернулся к двери:

- Она была закрыта изнутри, когда ты прибыл, верно?

- Точно.

- И окна тоже?

- Да, причем все!

Мелье снова принялся ожесточенно жевать жвачку.

- Ну и что тут, по-твоему, было? — спросил Каюзак.

- Самоубийство. Конечно, это может показаться слишком просто, но гипотеза самоубийства объясняет все. Чужих следов нет, потому что не было внешнего вторжения. Все произошло в закрытом помещении. Себастьен убил братьев и себя.

- Ну хорошо, а каким орудием?

Мелье прикрыл глаза, в поисках вдохновения. Потом он произнес:

- Это был яд. Мощный яд с замедленным действием. Типа цианида, помещенного в карамель. Карамель тает в желудке, высвобождая свое смертоносное содержимое. Это как химическая бомба замедленного действия. Ведь ты говоришь, он был химиком?

- Да, работал в Компании общей химии.

- Значит, Себастьену Сальта не составило бы труда изготовить такое орудие убийства.

Для Каюзака это прозвучало не совсем убедительно.

- Почему же тогда у них такие испуганные лица?

- Боль. Когда цианид попадает в желудок, это мучительно. В тысячу раз хуже язвы.

- Я могу понять, что Себастьен Сальта покончил с собой, — все еще с сомнением возразил Каюзак, — но зачем ему было убивать своих братьев, им-то ничего не грозило?

- Чтобы избавить их от банкротства. Давно известный человеческий рефлекс, увлечь на смерть всю семью. В Древнем Египте фараонов хоронили с женами, слугами, животными и мебелью. Одному туда отправляться страшно, вот и тащат за собой своих близких…

На этот раз слова комиссара показались инспектору вполне убедительными. Хотя это и выглядело чересчур просто и мерзко. Тем более что только версия самоубийства вполне объясняла отсутствие чужих следов.

- Итак, подвожу итог, — продолжил Мелье. — Почему все закрыто? Потому что все произошло внутри. Кто убийца? Себастьен Сальта. Каким орудием? Ядом замедленного действия собственного изготовления! Какой мотив? Отчаяние, невозможность расплатиться с огромными карточными долгами.

Эмиль Каюзак больше ни о чем его не спрашивал. Неужели эту загадку, которую газеты окрестили «триллером лета», было так легко разгадать? И даже безо всяких экспертиз, очных ставок, поисков улик — без всех этих атрибутов профессии. Репутация комиссара Мелье не оставляла места сомнению. В любом случае, его рассуждения давали единственно возможное объяснение произошедшего.

Подошел полицейский:

- Эта журналистка из «Воскресного эха» все еще здесь, она хочет взять у вас интервью. Она ждет уже больше часа и требует…

- Хорошенькая?

Полицейский кивнул:

- Даже «очень хорошенькая». Думаю, она евразийка.

- Да? И как ее зовут? Чунг Ли или Манг Синанг? Полицейский возразил:

- Вовсе нет. Петиция Вэль или что-то в этом роде.

Жак Мелье призадумался, потом взглянул на наручные часы:

- Скажите этой дамочке, что, к сожалению, у меня нет времени. Сейчас время моей любимой передачи «Ловушка для мысли». Знаешь такую, Эмиль?

- Слышал, но ни разу не видел.

- Это ты зря! Такая мозговая тренировка полезна для всех детективов.

- Ну, для меня, знаешь ли, поздновато.

Полицейский кашлянул:

- Так что с этой журналисткой из «Воскресного эха»?

- Передайте ей, что позже в Центральном агентстве прессы я сделаю заявление. Ей придется черпать вдохновение там.

Полицейский позволил себе маленький дополнительный вопрос:

- А что с этим делом, вы уже нашли разгадку?

Жак Мелье разочарованно улыбнулся, как специалист, перед которым поставили слишком простую задачу. Однако ответил:

- Двойное убийство и самоубийство, и во всех случаях отравление. Себастьен Сальта погряз в долгах, вот и решил покончить с этим раз и навсегда.

Затем комиссар попросил всех покинуть помещение. Он сам погасил свет и закрыл дверь.

Место преступления опустело. Красные и голубые уличные неоны отражались на покрытых воском трупах. Замечательное решение комиссара Мелье лишило их трагической ауры. Трое умерших от отравления — только и всего.

Там, где проходил Мелье, тайна исчезала.

Еще один факт — и только. Три реальные фигуры, озаряемые разноцветными вспышками. Трое застывших мужчин, напоминали мумифицированные тела жителей Помпеи.

Однако оставалось еще нечто необъяснимое: маска полнейшего ужаса, исказившая лица, казалось, свидетельствовала, что они видели кое-что пострашнее извержения Везувия.

9. НАЕДИНЕ С ЧЕРЕПОМ

103683-й смирился. Он напрасно сидит в засаде. Прекрасная новорожденная бабочка так и не вернулась. Муравей шлепает по брюшку волосатой лапкой и ползет к концу ветки, чтобы забрать хотя бы пустой кокон. Такая вещь всегда пригодится в муравейнике. Пустой кокон может послужить амфорой для медвяной росы или переносной флягой.

103683-й чистит антенны, двигая ими со скоростью 12000 вибраций в секунду, и проверяет, нет ли поблизости чего-нибудь интересного. Ни тени добычи. Ничего хорошего.

103683-й -рыжий муравей из Федерального города Бел-о-кана. Ему полтора года, что соответствует сорока людским годам. Его каста — каста бесполых солдат-исследователей. Он высоко держит свои антенны. Посадка шеи и груди выдает решительный характер. Одна из коленных щеточек-шипов сломана, но остальные механизмы все еще в превосходном состоянии, хотя бока исполосованы царапинами.

Маленькие полусферические глаза смотрят на мир через сеть окулярных фасеток. Широкоугольное зрение. Он может видеть перед собой, за собой и над собой одновременно. В окрестностях ничего не движется. Хватит терять здесь время.

Он спускается с куста, перебирая лапками, на кончиках которых имеются присоски. Эти маленькие жилистые подушечки выделяют липкое вещество, которое и позволяет муравью передвигаться по совершенно гладким поверхностям, даже по вертикали, даже вниз головой.

103683-й по запаху отыскивает дорожку и направляется к Городу. Трава вокруг вздымается, как высокий строевой лес. Множество белоканских рабочих бегут по тому же обонятельному пути. В некоторых местах дорожные рабочие проложили ходы под землей, чтобы пешеходам не мешали солнечные лучи.

Какой-то слизняк по рассеянности заползает на муравьиную тропку. Солдаты тут же прогоняют его уколами мандибул. Потом счищают с дороги оставленную им слизь.

103683 - му встречается странное насекомое. У него всего одно крыло, и то волочится по земле. При ближайшем рассмотрении это оказывается муравей, который тащит крыло стрекозы. Приветствия. Этому охотнику повезло больше. Вернуться ни с чем или принести кокон бабочки -это примерно одно и то же.

Постепенно вырисовываются контуры Города. Потом небо исчезает совсем. Видна только гора из веточек.

Это Бел-о-кан.

Основанный пропавшей королевой (Бел-о-кан означает «Город заблудившегося муравья»), он выстоял под грозными межмуравьиными войнами, ураганами, термитами, осами, птицами, гордый Город Бел-о-кан живет уже более пяти тысяч лет.

Бел - о-кан -это центральная штаб-квартира рыжих муравьев Фонтенбло.

Бел - о-кан -это самая большая политическая сила региона.

Бел - о-кан -муравейник, где зародилось эволюционное мирмекийское движение.

Каждая угроза делает его еще сплоченней. Каждая война повышает его боеспособность. Каждое поражение делает всех мудрее.

Бел - о-кан -Город с тридцатью шестью миллионами глаз, ста восемью миллионами лапок, восемнадцатью миллионами голов с мозгами. Живой и прекрасный.

103683 - му знакомы все его перекрестки, все подземные мосты. В детстве он бывал в залах для выращивания белых грибов, в загонах, где доят стада тли, и в залах, где с потолка свисают неподвижные особи-цистерны. Он пробегал по коридорам Закрытого города -его когда-то прорыли термиты в сосновом лесу. Был свидетелем всех улучшений, введенных новой королевой Шли-пу-ни — его давней подругой по приключениям.

«Эволюционное движение» придумала Шли-пу-ни. Она отказалась от титула новой королевы Бело-кию-киюни во имя создания собственной династии — династии королев Шли-пу-ни. Она ввела новую метрическую систему: теперь условное измерение пространства это не голова (3 мм), а шаг (1 см). Поскольку теперь жители Бел-о-кана стали путешествовать на более дальние расстояния, то укрупнение единицы измерения напрашивалось само собой.

В рамках эволюционного движения Шли-пу-ни построила Химическую библиотеку, а главное — впустила различные виды комменсалов ^[*] и изучает их для создания новых феромонов по зоологии. Особое внимание она уделяет приручению летающих и водоплавающих насекомых. Скарабеев и плавунцов…

103683-й и Шли-пу-ни не виделись уже давно. С молодой королевой сейчас и не поговоришь: она вечно занята то кладкой, то реформированием Города. Но солдат не забыл их приключений в подземельях Города: как они вместе вели поиски секретного оружия, как ломехуза ^[*] пыталась опоить их своим наркотиком, как они боролись против муравьев-шпионов с запахом земли.

Помнит 103683-й и великий поход на запад, свою первую встречу с краем мира — со страной Пальцев, где гибнет все живое.

Много раз просил солдат собрать новую экспедицию. Ему отвечали, что и здесь слишком много дел и нечего бросать самоубийственные караваны к пределам планеты.

Это все уже в прошлом.

Обыкновенный муравей никогда не задумывается ни о прошлом, ни, тем более, о будущем. Обычно он даже не осознает своего существования как индивида. У него нет понятий «я», «мой» или «твой»: он реализуется только через общность и для общности. Поскольку нет осознания своего «я», нет страха и перед собственной смертью. Муравью неведом экзистенциальный ужас.

Но со 103683-м произошла трансформация. После путешествия на край мира в нем возникло маленькое сознание «я», еще практически не оформившееся, но уже очень болезненное. Как только начинаешь думать о себе, возникают «абстрактные» проблемы. У муравьев это называется «болезнь томления духа». Обычно она поражает муравьев с половыми признаками. Мирмекийская мудрость гласит: «Кто задается вопросом: „Может, у меня томление духа?« — уже серьезно болен этой болезнью“.

Так что 103683-й старается не задавать себе вопросов. Но это нелегко…

Теперь дорога расширилась. Движение стало оживленным. Он затирается в толпе, пытается почувствовать себя крошечной частицей в этой огромной массе. Это муравейник, ощущать себя частицей муравейника, жить для муравейника, чувствовать себя умноженным через окружающих — что может быть радостней?