Бернард Вербер
Последний секрет
39-я страница |
Достаточно не пожелать чего-то, как вам это предложат…
Лукреция тоже здесь, она привязана к креслу. Чтобы девушка молчала, ей залепили рот пластырем.
Они спят вместе! – спрашивает себя Мартен. – Во всяком случае, после операции ни одна женщина не сможет доставить ему столько удовольствия, как Последний секрет. Стоит мне подать сигнал, и в его голове взорвется бомба.
Больной LIS сидит, спинка его кровати поднята. Так ему лучше видно происходящее.
Лукреция бьется в своих узах.
Она действительно хорошенькая. И к тому же такая энергичная. Лучше бы мы выбрали ее. Кажется, в греческой мифологии бог, посланный Зевсом, чтобы узнать, что лучше: быть женщиной или мужчиной, на день оставался то в женском, то в мужском теле. Вернувшись, он объявил, что предпочитает быть женщиной, потому что у них удовольствие в девять раз сильнее, чем у мужчин.
Жан-Луи Мартен решает, что следующим подопытным будет женщина.
Впрочем, почему не Лукреция ? Когда она поймет, насколько счастлив ее друг после операции, она, вероятно, тоже захочет испытать подобное.
Наташа Андерсен ассистирует матери. Она заключает череп Исидора в металлическую конструкцию, образующую вокруг головы журналиста подобие короны с винтами.
Доктор Черненко пропитывает обезболивающим раствором ту зону, которую собирается вскрыть. Затем включает электродрель. Сверло приближается к голове. Исидор закрывает глаза.
143
Ни о чем не думать, думает он.
144
Вдруг пронзительно звенит сигнализация. Кто-то проник в больницу.
Мигают красные огни тревоги. Доктор Черненко в нерешительности останавливается.
Больной LIS отдает приказ на экране: «Продолжайте!» Дрель снова жужжит и еще быстрее приближается к черепу Исидора Катценберга. Она касается кожи, и вдруг дверь распахивается. С револьвером в руке в операционную врывается Умберто. Он берет всех на мушку.
– Я вовремя! – восклицает моряк.
Он сноровисто отвязывает Исидора. Тот в свою очередь освобождает подругу. Она пылко бормочет что-то под пластырем. Чтобы понять ее, ему приходится резко сорвать пластырь.
– Что вы пытались мне сказать? – спрашивает Исидор.
– Я хотела предупредить вас: не срывайте мне пластырь сразу, это больно, – с раздражением отвечает она.
Капитан «Харона» знаком приказывает Наташе и ее матери отступить.
«Умберто, как я счастлив снова вас видеть», – появляется на экране.
– Вы знаете, как меня зовут? Я, однако, никогда вас не встречал! – удивляется моряк, продолжая размахивать оружием.
«Встречали. Вспомните. Зимний вечер. Вы были за рулем машины. Может быть, вы немного выпили. Или задремали».
Умберто хмурит густые брови.
«Вы потеряли управление и сбили пешехода».
Смутившись, моряк останавливается.
«Этим пешеходом был я. И это из-за вас я теперь в таком состоянии. Если б не вы, я по-прежнему жил бы нормальной жизнью, в окружении семьи и друзей.
Умберто, внезапно оглушенный виной, смотрит на лежащего. Лукреция хочет добавить к своему списку: власть вины.
– Я… я… – запинается бывший нейрохирург, почти опустив револьвер. – Нет. Это невозможно. Тот, кого я сбил, не шевелился. А учитывая, какой был удар, тот тип не мог выжить.
На экране появляется надпись: «Периферийная нервная система вышла из строя, но мозг все еще работает. Это называется LIS, Locked-In Syndrome. Вы должны знать это, доктор. Красивое название. Как имя цветка, не правда ли? По-французски: Синдром Заживо Заточенного». Умберто отодвигается.
– Откуда вы знаете, что это я?
«Скучно, когда не можешь пошевелиться. А когда скука довлеет, начинаешь чем-нибудь заниматься. Меня интересовали многие вещи. Помимо прочего я хотел знать, кому я обязан своим положением. И нашел. В сущности, вы мой должник, дорогой Умберто. Сначала я хотел вас убить. Мой мозг разъедала кислота мести. А потом, когда узнал, что вы утонули в алкоголе, решил, что жизнь отомстила за меня лучше, чем я сделал бы это сам. У меня, по крайней мере, осталось самоуважение. Тогда как вы… Вы пали так низко… Я был счастлив видеть вас в таком состоянии, так сильна была моя ненависть. Но потом я захотел превозмочь себя. Я попросил Феншэ сделать вас перевозчиком. Вы – палач, спасенный своей жертвой. Знайте об этом».
Мысли Умберто разбегаются во все стороны. Он разрывается между чувством вины, признательности и сожалением. Остальные не решаются вмешиваться. Наконец он решительно поворачивается к Лукреции и Исидору.
– Оставьте его в покое! – громко кричит он. – Ему хватило страданий. Вы вообще понимаете, как мучился этот человек?
– Умберто, подумайте о Феншэ, – пробует Исидор. – Этот человек убил Феншэ, убил того, кому вы обязаны всем.
Бывший нейрохирург не сдается.
– Это он попросил Феншэ спасти меня! Я сломал ему жизнь. А он не только простил меня, но и спас. Я не могу снова причинить ему зло.
Спасибо, Афина, я бы никогда не поверил в силу прощения. Ты права, прощение – это сила… будущего.
Умберто отводит револьвер. Все мотивации одинаково важны для него: симпатия к Лукреции и Исидору, сострадание и благодарность к Мартену, которого он превратил в инвалида и который уберег его от полного падения. Бой ужасен.
– Я не могу решить. Я не могу решить! – выкрикивает он.
Умберто садится и больше не двигается, его взгляд пуст.
Лукреция выхватывает у него револьвер. Исидор наклоняется.
– Что с ним?
Доктор Черненко с интересом смотрит.
– Редкий случай: все мотивации в его мозгу пришли в равновесие, и он больше не в состоянии пошевелиться.
– Это долго продлится?
Хирург смотрит на зрачки.
– Он не смог справиться с этой дилеммой и сдался. Он убежал из своего тела.
Воспользовавшись заминкой, Наташа пытается разоружить Лукрецию. Девушки борются. Неумение драться Наташа компенсирует высоким ростом. Она лепит пощечины, царапается, пинает ногами по голени и в ярости трясет головой. Застигнутая врасплох, Лукреция пропускает несколько ударов, но затем выкручивает Наташе руку, дабы утихомирить. Но та, не чувствуя боли, умудряется высвободиться.
Женщины одновременно хватаются за пистолет. Остальные прижимаются к земле, когда ствол оружия нацеливается на них.
Ожесточенная борьба.
Дуло нацеливается то в одну сторону, то в другую.
Лукреция вспоминает, что не копье убивает бизона, а желание охотника. Бизон соглашается на смерть, копье лишь официально оформляет его согласие. Как только жертва сдалась, а охотник согласился выиграть, копье можно бросать куда угодно, оно все равно поразит свою цель. Мысль определяет больше, чем действие.
Внезапно раздается выстрел. Револьвер падает на землю.
Лукреция и Наташа смотрят друг на друга, потом начинают искать на себе раны…
Умберто по-прежнему неподвижен. Наконец стон позволяет установить, куда попал заряд. Доктор Черненко держится за плечо.
Наташа бросается к ней:
– Мама!
В конечном счете пуля попала именно в нее, думает Лукреция.
– Мамочка. НЕТ. Что я наделала! Неожиданно топ-модель начинает плакать. Затем смеется. Потом с удивлением ощупывает себя.
– Мама, вот оно, я чувствую! Я выздоровела, и снова благодаря тебе!
Она проводит пальцем под глазом.
– Я плачу!
– Мне больно, – говорит доктор Черненко.
Пользуясь всеобщей паникой, Лукреция звонит Жерому Бержераку.
– Алло, если вы все еще хотите быть героем, пришлите сюда службу спасения и кавалерию, здесь есть приключение и для вас.
Пока никто не смотрит, из-под предмета, накрытого тканью, выбирается нечто продолговатое и ползет по полу. Механическая рука подбирает револьвер и берет на прицел журналистов.
«Руки вверх!» – появляется на экране.
Журналисты колеблются но, учитывая опасность, повинуются.
Поднимаясь, механическая рука стягивает белое покрывало, из-под которого показывается слабо мерцающий куб с надписью: «DEEP DLUE ГУ».
– Все-таки вы и есть убийца, – говорит Исидор Жану-Луи Мартену.
«Это несчастный случай. Я, как всегда, хотел вознаградить доктора Феншэ за его победу. Но он был в состоянии оргазма. Я не знал об этом. Излишек удовольствия вызвал у него в мозгу короткое замыкание. Он отключился».
Исидор отходит от коллеги, чтобы вынудить руку двигаться из стороны в сторону.
«Это несчастный случай, – повторяет Жан-Луи Мартен. – Оргазм, стимуляция Последнего секрета да еще усталость после шахматной партии. Ведь мозг так чувствителен… Он скончался от избытка возбудителей».
Исидор продолжает перемещаться влево.
– Человеческий интеллект держится на возможности ощущать оттенки. Излишек света ослепляет. Сильный звук оглушает. Удовольствие в избытке – обращается в боль. И в конце концов может даже убить, – подчеркивает Лукреция, двигаясь вправо.
Исидор добавляет:
– Поэтому раскрывать Последний секрет слишком рано. Он приводит к абсолютному ощущению. Мы для этого не созрели. К этому надо идти постепенно. Дайте ослу морковку, за которой он все время шел, и он остановится.
Экран мерцает.
«Я не собирался, но теперь решил, что должен вас убить. Я выиграл, а вы проиграли. Почему? Потому что у меня мотивы сильнее. Вы защищаете старые ценности. А у меня есть злость, которая придает мне решимость совершить нечто новое и важное для всех. С этого момента ваши жизни, наши жизни не имеют значения», – мыслепишет больной LIS.
Револьвер касается лба Исидора, на котором еще видны следы подготовки к трепанации.
«Я не смогу этого сделать», – появляется на экране.
«Надо, U-lis, сейчас мы уже не можем отступить», – сменяет написанное другая фраза.
«Нет, Афина. Это недостойно благородного человека будущего».
У него шизофрения, разлад между его человеческой частью и компьютерной, думает Исидор.
«Ветхий Завет гласит: не убий», – пишет Жан-Луи Мартен.
«Цель оправдывает средства – Макиавелли».
«Афина, в тебе еще осталась твоя злопамятность от DEEP DLUE IV».
«U-lis, а в тебе – трусость бывшего банковского служащего».
Пока в частях разума Мартен – DEEP DLUE IV царит неразбериха, Лукреция ударяет по механической руке. Револьвер падает. Но стальная рука – сама по себе грозное оружие. Лукреция уворачивается от ее ударов, пытаясь попасть в локтевой сустав. Не получается. Не так-то просто одолеть ожившую машину… Она уж и не знает, по чьей воле.
В это время Исидору приходит идея вырубить электрическое соединение, связывающее DEEP DLUE IV с сетью. Рука обесточена. Исидор держит ее большим и указательным пальцами, словно это змея, а два металлических стержня – ядовитые зубы.
Восхищенная и в то же время раздосадованная, Лукреция пытается отдышаться.
– Если мы оставим этого человека здесь, он опять возьмется за свои опыты, – говорит она, направляя на Мартена пистолет, как будто собирается пристрелить его. – Кто-нибудь непременно поддержит его. И уже ничто не остановит процесс. Но с распространением абсолютного наркотика человечество угаснет.
Она взводит курок и целится в красный глаз Мартена.
Исидор просит немного подождать и предлагает:
– Может быть, у меня есть идея получше.
В небе шумят лопасти вертолета. Прибывает Жером Бержерак с группой жандармов. Он быстро оценивает положение.
– Я вовремя, правда?
145
В гостиничном номере Лукреция набирает статью. Звонко стучат клавиши. Она прерывается.
– Мне не хватает какой-нибудь вставки, – говорит она. – Чего-нибудь смешного. Шутки.
– Я знаю историю раввина Нахмана из Браслава, – отвечает Исидор.
– Рассказывайте.
– Приходит к королю премьер-министр и говорит: «Вашество, у меня плохая новость. Последний урожай ржи заражен спорыньей, и кто эту рожь съест, сойдет с ума». – «Как ни жаль, – отвечает король, – остается лишь одно: запретить людям есть ее». – «Но народ умрет от голода, – говорит министр, – наших запасов не хватит, чтобы прокормить людей до следующего урожая!» – «Ладно, пусть они едят эту рожь, а мы не будем», – отвечает король. – «Но если мы не будем как все, люди решат, что это они нормальные, а мы сумасшедшие». – «Ужасно, что же нам делать?» – спрашивает король. Король и министр раздумывают. «У меня идея, – говорит министр, – давайте пометим наши лбы каким-нибудь знаком и будем есть вместе со всеми. Возможно, мы тоже потеряем разум, но, когда мы встретимся и увидим на своих лбах этот знак, мы вспомним, что были в здравом уме и что нам пришлось стать сумасшедшими, чтобы жить с другими».
Исидору, похоже, очень нравится эта история.
– И что это, по-вашему, значит? – с сомнением бурчит Лукреция.
Все мы, возможно, сумасшедшие, и единственное наше преимущество в том, что, по крайней мере, мы это знаем, тогда как другие считают себя нормальными.
Он проводит фломастером по своему лбу.
Она пожимает плечами, но все-таки записывает. Потом вдруг поворачивается к нему:
– Вы считаете, мы сумасшедшие?
– Когда как.
– Что вы имеете в виду?
Он смотрит на часы, включает новости. Диктор вещает о новых массовых убийствах… попытках самоубийства… новых катастрофах… подземных толчках.
– Эй, я с вами разговариваю, выключите эти новости, что вы имеете в виду? – спрашивает Немро.
Он прибавляет звук.
– Будь я сочинителем научной фантастики, я бы придумала историю, в которой на Земле объединились бы сумасшедшие с нескольких планет. Безумцев со всей Вселенной поселили бы на планете Земля, и санитары говорили бы себе: «Пусть сами разбираются между собой». Может быть, люди есть во всей Вселенной, но сумасшедших поселили на Землю.