Бернард Вербер

Бернард Вербер
Наши друзья человеки

- А что такое «волшебное» должно произойти?

- ...Этого не опишешь, – отвечает она возбужденно. – Это сразу почувствуешь. Ты как будто вся раскроешься ему навстречу. И огромная волна тебя подхватит и понесет куда-то.

- Да, вот-вот! А через год он на вас уже и не смотрит. И начнет борьбу за пульт.

- Только не он. Он будет выше мещанства.

- Представляю ваши любовные игры. Во время циркового номера вы их соблазняете дикарским костюмчиком. После представления они воркуют. Красуются. Распускают перья, а вы выбираете.

- Нет, обычно все происходит в ночном клубе.

- Я забыл. Новый ритуал выбора партнера. Все совершается в темноте, чтобы нельзя было как следует рассмотреть внешность партнера. И в шуме, исключающем всякую возможность поговорить.

- Я люблю танцевать! Ну и что? Ничего в этом нет плохого.

- А потом мы удивляемся, почему мы вырождаемся. Это надо видеть, как люди выбирают друг друга. В темноте и грохоте. Дарвинизм наизнанку: совокупляются и воспроизводятся самые убогие.

- Иногда по ночам я вижу его во сне. (Медленно садится по-турецки.) Он красивый. Высокий блондин с голубыми глазами, он играет на пианино и...

- ...снимается в рекламе зубной пасты.

- Ты завидуешь, потому что твоя жизнь не удалась.

- А вы предпочитаете быть счастливой в своих мечтах?

- Твоя единственная радость – разбивать мечты других.

- Заметьте, я вас отлично понимаю. Я тоже хотел бы быть наивным, это, должно быть, очень успокаивает.

- Будет лучше, если каждый из нас останется на своей территории. Ты – там, я – здесь. Оттуда сюда не переходим, понятно?

- Э-э... хотелось бы все-таки иногда встречаться в центре, чтобы подержать друг друга за запястья... Есть-то надо или нет?

- О'кей. Но если я замечу что-нибудь или будет какая-нибудь провокация, я...

- Я знаю, вы оторвете мне ухо или выколете глаз.

- М-м-м... (Саманта ищет слова.) И еще кое-что. Здесь нет туалета и нет мебели, за которой можно спрятаться... значит, когда я кое-чего захочу, я попрошу тебя отвернуться и зажать уши.

- Без вопросов. Я, кстати, в свою очередь, прошу вас о том же.

- Вот видишь, если ты чуть-чуть постараешься, с тобой вполне можно поладить.

- Не знаю, сколько времени мы еще тут пробудем, но они, надеюсь, предусмотрят что-нибудь вроде наполнителя кошачьего туалета.

- И воды нам дадут. Мне все больше хочется пить. Чем дольше разговариваешь, тем сильнее сохнет горло. Пить! ПИТЬ! ПИТЬ!

- Мы нашли способ дать им понять, что хотим есть. Надо попробовать как-нибудь попросить воды.

Рауль подходит к Саманте и неожиданно обнимает ее.

Он сжимает ее в объятиях, она вырывается.

Свет неожиданно гаснет.

Пауза.

Когда свет зажигается, посреди сцены на разделительной линии вертикально стоит колесо.

- Это что за штука? – спрашивает Саманта.

- Огромное колесо.

- И для чего оно?

- Я ставлю колесо в клетку хомяку, в основном чтобы его занять и дать ему возможность размять лапки.

Саманта медленно, словно мученица перед пыткой, подходит к колесу, залезает в него и начинает вращаться.

- Саманта, что вы делаете?

Она движется в колесе все быстрее и быстрее.

- Господи, просто какой-то сумасшедший дом. (Он садится на пол.)

- Вовсе нет! – говорит она, чуть замедляя вращение колеса. – Надо смириться со своей участью, бессмысленно бороться против «колеса судьбы».

Она снова принимается вертеться.

- Стоп! Саманта, перестаньте дурачиться, я вас прошу!

- Я делаю то, что я хочу.

- Так, мне нужна сигарета.

- Отличная возможность бросить курить.

- Я выкуривал две пачки в день. И вряд ли здесь найдется антиникотиновый пластырь.

Саманта останавливает колесо.

- Рауль, хочешь попробовать? Когда крутишься быстро, ни о чем не думаешь. Даже глюки появляются, но приятные.

- Вы вспотеете и еще больше захотите пить.

Он смотрит на колесо и вдруг хлопает себя по лбу.

- Черт возьми! Да как же я раньше не догадался!

- О чем?

- Они дают нам еду тогда, когда мы держимся за руки. Почему, как вы считаете?

- Не знаю.

- Они бьют нас электрическим током тогда, когда мы деремся. Почему, как вы считаете?

- Да хватит загадок-то...

- Это игра, спектакль, тут есть публика. Нам дают приспособления для хомячков, чтобы посмотреть, будем ли мы вести себя так же, как они. Нас толкают к...