Бернард Вербер
Танатонавты
28-я страница |
"Когда меня осеняет бардо абсолютной сути, я отрину все мысли, полные страха и ужаса, я пойму, что все, что предо мной возникает, есть проявление моего сознания, я узнаю, что таков вид бардо.
Сейчас, в этот решающий миг, я не устрашусь мирных и гневных ликов — моих же проявлений".
О сын благородной семьи! Если ты не познаешь, что это твои проявления, какой бы медитацией ни занимался ты при жизни — если ты не прислушаешься к тому, чему научился, цвета испугают тебя, звуки введут в смятение и лучи света устрашат.
Не поняв этого абсолютного ключа к учению, ты не познаешь звуки, цвета и лучи и будешь блуждать в сансаре!"
Слова ламы полностью объясняли, что именно пережили Жан Брессон и Стефания, пройдя через первую коматозную стену. Жан заплутал в бардо абсолютной сути, а Стефания сумела этого избежать.
Один из монахов приблизился к умирающему и принялся с ним что-то вытворять.
— Он пережимает ему сонную артерию, пока тот не перестанет бороться и не заснет, - пояснила для нас Стефания. - Когда дыхание выйдет из центрального канала энергетической циркуляции и умирающий не сможет больше воспользоваться латеральными каналами, он будет вынужден покинуть тело и уйти через ворота Брахмы.
— Эй! Этот тип прямо на наших глазах убивает человека! - в панике воскликнул я.
На лице Амандины читалось отвращение.
Стефания мягко смотрела на меня. Я вдруг подумал, что сам занимался тем же, что и этот лама. Во имя танатонавтики я убивал людей, отправляя их в поездку на континент мертвых. Сто двадцать три «подопытных кролика», умерщвленных благодаря моим стараниям, заставили меня умолкнуть.
— А что такое ворота Брахмы? - спросил Рауль.
— Ворота Брахмы — это апертура, через которую душа выходит из нашего тела. Вообще, это такая точка на темени, отстоящая на восемь пальцев от корней волос, - продолжила наша гид.
Рауль в своей записной книжке пометил расположение «ворот Брахмы». Как не крути, а речь шла о порте отправления на Запредельный Континент.
Обратившись к агонизирующему человеку, лама стал говорить о первом бардо, первом мире смерти, куда тот скоро прибудет. Он описал его как «мир веры в себя».
— Вот сейчас, в промежутке между прекращением респираторной активности и остановкой внутренних токов, дыхание поглощается центральным энергоканалом, - прошептата Стефания. - В таком теле сознания больше не существует. Чем более здоровья у человека, тем дольше длится эта фаза. Умирание может продолжаться до трех с половиной суток в случае совершенно здорового субъекта. Именно по этой причине мы не хороним и не вскрываем тела умерших, пока не пройдет четыре дня с момента кончины. И напротив, если покойник погряз в грехах и его тончайшие каналы загрязнены, этот момент длится не более секунды.
— Для чего служат эти четыре дня? - спросил я.
— Для постепенного нахождения дороги к свету.
Тибетский буддизм имел ответы решительно на все. Со своей стороны, я с ужасом припомнил рассказы о воскресших людях, погребенных в своих гробах глубоко под землей. Их похоронили слишком рано! Некоторые из них еще долго и отчаянно колотили по стенкам, пока не скончались, предположительно от нехватки воздуха. Другим повезло, что случайный прохожий или охранник заслышали шум и их крики о помощи. Такие случаи считались чудом. Кое-кто даже настаивал, чтобы их хоронили вместе с колоколом для подачи сигналов при пробуждении. А что, если человек придет в себя в печи крематория? Нет, действительно, уж лучше подождать четыре дня…
Когда-то не проводили различий между смертью и глубокой комой. Вот почему так часто хоронили еще живых. А сегодня? Благодаря своей профессии я хорошо знал, что иногда еще остаются некоторые сомнения. Остановка сердца, прекращение деятельности головного мозга, потеря рефлексов, что же является достоверным признаком полного опрокидывания в смерть?
Выйдя из тибетского храма, мы направились на кладбище Пер-Лашез, чтобы немного развеяться. Рауль со Стефанией шагали впереди и обменивались шутками. Мы с Амандиной тащились за ними.
— Так флиртовать с Раулем, это даже непристойно! - кипятилась моя очаровательная спутница-блондинка. - А еще замужем, называется! Не знаю, чем там занимается ее муж в Италии, но ему надо бы получше присматривать за своей благоверной.
Никогда я не видел Амандину такой недовольной. Получается, что завоевание того света внезапно потеряло для нее всякий интерес, будто не осталось ничего важнее одной только ревности!
Ее бросил Феликс. Ее бросил Жан. Нынче она хотела, чтобы Рауль и я стали ее ближайшими исповедниками. Это я-то, который мечтал только о ней и которого она раньше даже не замечала!
Но моя любовь к ней была столь сильна, что я попробовал ее обнадежить:
— Не беспокойся ты так, - сказал я. - У Рауля есть голова на плечах.
Она взяла меня под руку.
— Как ты думаешь, он ко мне что-то испытывает или только смотрит, как на простую ассистентку?
Да что ж это такое?! Как это женщины все время выбирают меня, чтобы излить душу? И в довесок ко всему, женщины, которых я хочу!
Разумеется, ответ мой был, что называется, хуже не придумаешь:
— Мне кажется, что в глубине Рауль… тебя любит.
Надо быть полным идиотом, чтобы так сказать.
Она сразу оживилась.
— Ты правда так думаешь? - спросила она игриво.
Я топил себя все глубже и глубже. Хотя… здесь уже вряд ли можно навредить сильнее. А вдруг у меня что выйдет?
— Я в этом даже убежден. Но… он не осмеливается тобой обладать.
127 — РЕКЛАМА
«Жизнь часто долина слез. Но я ее люблю. Вчера я опять в своем почтовом ящике не нашел ничего, кроме счетов за коммунальные услуги. По телевизору показывают одну ерунду. Жена все время выискивает повод поскандалить. Полицейские обклеили лобовое стекло машины квитанциями на штраф, а какой-то вандал ключами исцарапал лак. Я чуть не свалился в нервном припадке, но потом отпустило. Потому что жизнь — это вовсе не коллекция разных неприятностей. Жизнь — это радость дышать легким воздухом, открывать для себя бесконечно разнообразные пейзажи, встречаться с симпатичными и интеллигентными людьми. Я вообще сам часть всего этого. Жизнь, это все же качественный продукт. Я лично принимаю его каждое утро и повторяю то же самое по вечерам. Делайте как я! Любите жизнь, она вам за это отплатит!»
Обращение НАПроЖ, Национального Агентства по пропаганде жизни
128 — СЕРДЕЧНАЯ ИСТОРИЯ
Я умирал от скуки в свой квартире на танатодроме «Соломенные Горки», по-прежнему одинокий, как и раньше, когда я жил в крошечной студии.
Стефания ненадолго вернулась в Италию. Мы с Раулем и Амандиной воспользовались ее отсутствием для проверки своей аппаратуры, чтобы после возвращения танатонавтки дать ей возможность совершать самые лучшие полеты.
Совместные обеды и ужины превратились для меня в тяжкую пытку. Амандина постоянно усаживалась напротив Рауля и с большей жадностью смотрела на него, чем в свою тарелку. Конечно, Рауль все еще был очарован итальянкой, но постоянные нежности Амандины потихоньку начинали приносить плоды.
К моему великому смятению, оба они непрерывно пытались держать меня в курсе развития своих отношений. Я задыхался от кипевшей внутри горечи, играя роль духовника.
— Ты знаешь, - поделился со мной Рауль, - я нахожу, что Амандина с каждым днем одевается все лучше и лучше.
— Она все время ходит в черном…
Он меня не слушал.
— И становится все красивей и красивей, правда?
— Я всегда считал ее самой обворожительной, - печально сказал я.
В тот же вечер я узнал, что они собираются поужинать. Тет-а-тет.
Ночевать на танатодром они не пришли. Я остался один. Один-одинешенек во всем проклятом здании.
Я улегся на пусковой трон и там, в точке фокуса всех энергий танатодрома, попытался на практике применить советы Стефании. Я хотел научиться трансцендентно медитировать, чтобы покинуть свою бедную, несчастную оболочку.
Я закрыл глаза, попытался создать в мыслях пустоту, но стоило прикрыть веки, как тут же, словно на экране кинотеатра, передо мной возникал образ Амандины. Красоты она была ангельской, смотрела на меня снисходительно, а ее полные губы шаловливо прятались под белокурыми волосами.
Какой смысл быть знаменитым и уважаемым, если я не в состоянии даже обладать женщиной моей мечты?
Я был в бешенстве. Думать об Амандине, готовой переспать с любым, только не со мной, который ее любит… это уже слишком! Я открыл глаза. Я вообразил, как они прямо сейчас занимаются любовью в какой-нибудь гостинице… «чтобы не огорчать этого несчастного Мишеля»… Я не мог сдержать нервного смеха. «Танатонавтика — дерьмо!» — как говаривал Феликс. Какая жалость, что Стефания уехала, она одна способна была помешать появлению этой парочки. Что же до меня… выходит, я только и делал, что помогал случиться худшему. Должно быть, я подсознательно подыгрывал моему лучшему другу уйти с женщиной, воплощавшей собой все мои желания!
Нет, я знал, что так оно и выйдет, вот почему я так себя вел. Чем скорее это случится, тем раньше кончится моя пытка.
С кресла, где я лежал, хорошо было видно подставку, где висели бачки с «ракетоносителями». С какой стати жить дальше? А что, если я сам попытаюсь пробить вторую коматозную стену? В конце концов, у меня в прошлом нет ничего такого особенного, чего можно бояться. В худшем случае я встречусь с Феликсом. Я начал закатывать рукава рубашки. В голове на мгновение промелькнула мысль, что я собираюсь покончить с собой из-за любви, как самый заурядный, прыщавый юнец…
Это идиотизм.
Я вонзил иглу в самую крупную вену на запястье, которая пульсировала, словно пытаясь убежать от этой муки.
«На вот, получай, толстая вена, это тебя научит, как не закачивать побольше крови в мой мозг, чтоб я смог найти слова и соблазнить Амандину».
Я подключился к аппаратуре. В ладони лежала маленькая груша электровыключателя.
Амандину восхищают танатонавты, она спит с танатонавтами, она хочет узнать, что такое смерть, сходясь с танатонавтами. Что ж, значит, и я должен стать танатонавтом, чтобы быть интересным в ее глазах.
Скажем так, что во всей этой авантюре я лично принимал очень малое участие. Наверное, я был вроде испанских моряков, видевших, как суда уходят в Америку, но никогда не уплывавших вместе с ними. Наверное, такие вещи нельзя узнать, слушая только рассказы других. Надо самому встать на их место.
Груша выключателя была липкой в моей ладони, залитой потом агонии.
Чем я занимаюсь?
Словно детская считалочка, в ушах звучали слова тибетского ламы.
"О сын благородной семьи, пришло то, что называют смертью!
Этот мир покидаешь не только ты, это происходит с каждым.
Так не испытывай желаний и тоски об этой жизни".
Так не испытывай желаний и тоски об этой жизни… Не такой уж ужасной была моя карма в течение этого существования. В моей уходящей жизни я был патентованным тюфяком, вечно пытающимся снять девчонок. Одна жизнь, чтобы научиться завоевывать любовь, другая — чтобы пользоваться плодами учения. Н-да, я умру застенчивым, я рожусь заново плейбоем.
Я еще раз взглянул на грушу выключателя. Сглотнул слюну и безо всякой уверенности начал ритуальный отсчет:
— Шесть… пять… четыре… три… два… один. Пу…
В зале вспыхнул свет.
— Он тут, маман! - закричал Конрад. - Ты чего там делаешь, в этом кресле? Мы с ног сбились, пока тебя нашли.
— Оставь своего брата в покое, - сказал моя мать. - Ты что, не видишь, он проверяет приборы. Не обращай на нас внимания, Мишель, занимайся своим делом. Мы просто хотели показать тебе торговый баланс нашей лавки. Это может и подождать.
Конрад тем временем крутил ручки потенциометров. Обычно я терпеть не мог, чтобы он хоть чего-нибудь здесь трогал, я тут же приходил в ярость. Но сегодня, я уж не знаю почему, но сегодня Конрад, мерзавец Конрад, внезапно показался мне образцом замечательного человека.
Незаметным движением я снял палец с кнопки.
— Мы еще хотели рисунки у тебя взять, что там такое позади второй стены, чтобы подготовиться к новому сезону продажи футболок! - уточнил мой брат.
Мать подошла и запечатлела у меня на лбу сочный поцелуй.
— А если у тебя не было времени поужинать — ты же вечно забываешь покушать! - дома есть тушеное мясо с овощами и с мозговой косточкой, как ты любишь. С этими столовыми ты себе желудок испортишь. Они там только объедки подают и продукты худшего качества. Разве можно это сравнить с тем, как мама готовит!
Никогда я еще не испытывал такой привязанности к этим двоим. Никогда я еще не был так рад их видеть. Мгновенно я вытащил иглу, закапала кровь, но они ничего не сказали.
Я ведь не живу одной только агонией: есть ведь еще и косточка с горячими мозгами. Их так намажешь на горбушечку свежего хлебца, крупной сольцой посыплешь… И еще перчику черного. Но не слишком, а то можно вкус испортить.
129 — ХРИСТИАНСКАЯ МИФОЛОГИЯ
"И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца.
Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева — для исцеления народов".
Откровение Иоанна Богослова, 22 (Отрывок из работы Френсиса Разорбака, «Эта неизвестная смерть»)
130 — СТЕФАНИЯ ПРИЕХАЛА
Забыть про мои личные проблемы. В последующие дни я попытался абстрагироваться от личной индивидуальности. Нет желаний, нет и страданий. Я знал, что мое стремление обладать Амандиной вполне уже могло превратиться в одержимость. Одержимость тем более опасную, так как с этого момента Амандина была вне моей досягаемости.
Стефания вернулась из Флоренции и сказала мне, раз сейчас Рауль заинтересован в другой, нам двоим, пожалуй, следует свое одиночество как-то объединить. А кстати, было похоже, что я пришелся итальянке по вкусу. Она наделяла меня здоровенными шлепками по спине, хохотала и называла своим "stupido Michalese ". Туземный комплимент, все всякого сомнения.