Бернард Вербер

 



Бернард Вербер
Муравьи

(en: "Empire of the Ants", fr: "Les Fourmis"), 1991

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 |

 


4-я страница> поставить закладку

 

– Да, но он уехал после.

– После чего?

– После трагедии. У Линг Ми открылась лейкемия. Это приговор. Через три месяца она умерла. Бедный… Он-то утверждал, что люди ему неинтересны и что его волнуют только клетки… Урок был жестоким. И поделать он ничего не мог. А тут еще Эдмон из-за чего-то повздорил с коллегами по «Суитмилк корпорейшн». Он ушел с работы и сидел дома в полной прострации. Линг Ми заставила его поверить в человечество, а ее смерть снова сделала беднягу мизантропом.

– Он уехал в Африку, чтобы забыть Линг Ми?

– Может быть. Во всяком случае, чтобы залечить раны. Эдмон с головой ушел в биологические изыскания. Кажется, его захватила какая-то научная материя. Не скажу наверняка, что это было, но точно не бактерии. Скорее всего, он поехал в Африку потому, что там было легче изучать эту тему. Эдмон прислал мне открытку, в ней он писал только о том, что работает в Национальном центре научных исследований, вместе с неким профессором Розенфельдом. Я этого господина не знаю.

– А потом вы видели Эдмона?

– Да, один раз, случайно встретились на Елисейских полях. Мы поговорили немного. У него явно снова появился вкус к жизни. Но он был очень уклончив и ответов на все мои более-менее профессиональные вопросы не давал.

– Он вроде бы еще энциклопедию писал.

– Да, это было раньше. Фундаментальный труд. Хотел собрать все знания в одной книге.

– Вы ее видели?

– Нет. И я не думаю, чтобы Эдмон ее кому-то показывал. Да будь его воля, он закопал бы ее в дебрях Аляски, а стеречь поставил огнедышащего дракона. С него станется. Было в Эдмоне что-то от «великого колдуна».

Джонатан собрался уходить.

– Да! Еще вопрос: вы знаете, как из шести спичек сложить четыре равнобедренных треугольника?

– Еще бы. Это любимый тест Эдмона на уровень интеллектуального развития.

– Ну и как же?

Язон расхохотался.

– А вот этого я вам нипочем не скажу! Как говорил Эдмон: «Каждый сам находит свой путь». Вот увидите, самому найти ответ куда как приятнее.

Когда несешь на спине много мяса, обратный путь кажется гораздо длиннее, чем дорога к цели путешествия. Отряд идет быстрым шагом, надеясь попасть домой до того, как стемнеет и похолодает.

С марта по ноябрь муравьи способны работать двадцать четыре часа в сутки без малейшей передышки, но любое понижение температуры их усыпляет. Поэтому экспедиции редко отправляются куда-то дольше, чем на один день.

Город муравьев долго размышлял над этой проблемой. Город знал, как важно расширять территорию для охоты и знакомиться с дальними странами, где растут другие цветы и травы и живут другие существа со своими обычаями.

В восемьсот пятидесятом тысячелетии Би-стин-га, рыжая королева из династии Га (восточная династия, исчезнувшая сто тысяч лет назад), охваченная безумным честолюбием, захотела найти «края» земли. Она послала сотни экспедиций по четырем основным направлениям. Ни одна из них не вернулась. Нынешняя королева, Бело-киу-киуни не настолько кровожадна. Ее любопытство ограничивается маленькими золотистыми жесткокрылыми насекомыми, похожими на драгоценные камни (обитающими далеко на юге), и хищными растениями, которые ей иногда доставляют живыми, прямо с корнями. Она надеется в один прекрасный день их приручить.

Бело-киу-киуни знает, что лучший способ узнать о новых территориях – это по-прежнему расширять Федерацию. Все больше экспедиций на дальнее расстояние, все больше дочерних Городов, все больше аванпостов. Война со всеми, кто хочет помешать этому продвижению.

Конечно, так весь свет быстро покоришь, но политика маленьких, упорных шажков идеально вписывается в общую философию муравьев: «Медленно, но всегда вперед».

Сегодня Федерация Бел-о-кан насчитывает 64 дочерних Города. 64 Города под одним запахом. 64 Города, связанных сетью в 125 километров прорытых дорог и в 780 километров обонятельных тропинок. 64 Города – 64 союзника во время сражений и во время голода.

Концепция Федерации Городов позволяет некоторым Городам специализироваться. И Бело-киу-киуни мечтает о том, что наступит время, когда один Город будет заниматься только зерном, другой – только мясом, третий – только войной.

Но это – в будущем.

Во всяком случае, такая концепция согласовывается с другим основополагающим принципом философии муравьев: «Будущее принадлежит специалистам». Разведчикам еще далеко до аванпостов. Они ускоряют шаг. Когда они снова проходят мимо хищного растения, один солдат предлагает выкорчевать его и отнести Бело-киу-киуни.

Собирается военный совет. Муравьи спорят, выделяя и воспринимая крошечные летучие молекулы запахов. Феромоны. В действительности, это гормоны, отделяющиеся от их тел. Можно представить себе эти молекулы в виде аквариума, где каждая рыбка является словом. Благодаря феромонам муравьи ведут диалоги с бесчисленным количеством нюансов. Судя по нервно дергающимся усикам, дискуссия протекает оживленно.

Это очень обременительно.

Мать не знает этого вида растений.

Мы можем понести потери, станет меньше рук, чтобы нести добычу.

Когда мы приручим хищные растения, они станут особым видом оружия. Всего лишь высадив их в ряд, можно будет противостоять противнику.

Мы устали, скоро ночь.

Муравьи решают отказаться от своего намерения, огибают растение и идут своей дорогой. Когда отряд приближается к цветущей рощице, самец № 327, который идет последним, чувствует запах красной маргаритки. Такой разновидности он никогда не видел. Тут и думать нечего.

Мы не взяли дионею, но мы принесем маргаритку.

Он на мгновение отстает и аккуратно срезает стебель цветка. Чик! Затем, крепко держа свою находку, он бежит догонять товарищей.

Только товарищей-то больше нет. Первая экспедиция нового года, конечно, находится перед ним, но в каком виде… Да, вот это шок. Лапки № 327 начинают дрожать. Все его друзья лежат мертвыми.

Что же могло произойти? Атака должна была быть мгновенной. Они не успели встать в боевую позицию, они по-прежнему вытянулись в виде «змеи с большой головой».

Он осматривает тела. Никто не выстрелил кислотой. У рыжих муравьев даже не было времени выделить феромоны тревоги.

№ 327 начинает расследование.

Он осматривает усики одного из собратьев. Обонятельный контакт. Никакого химического изображения. Они шли себе – и вдруг как отрезало.

Надо понять, надо понять. Несомненно, есть объяснение. Сначала надо прочистить сенсорный аппарат. При помощи двух изогнутых когтей передней лапки № 327 скребет свои фронтальные стерженьки, убирая едкую пену, появившуюся от волнения. Он сгибает их в направлении рта и лижет. Вытирает их маленькой шпорой-щеткой, что скорая на выдумку мать-природа проделала поверх его третьего локтя.

Потом опускает чистые усики на уровень глаз и медленно приводит их в движение частотой 300 вибраций в секунду. Ничего. Он набирает обороты: 500, 1000, 2000, 5000, 8000 вибраций в секунду. Он использует уже две трети своих воспринимающих способностей.

В мгновение ока он чувствует самые легкие ароматы, плывущие вокруг: пар росы, пыльцу, споры и еще какой-то едва уловимый запах, смутно ему знакомый, но не поддающийся идентификации.

Он еще «прибавляет газу». Максимальная мощность: 12 000 вибраций в секунду. Вращаясь, его усики образуют всасывающие потоки воздуха, притягивающие всю пыль.

Есть: он узнал этот легкий запах. Это запах виновных. Да, это могут быть только они, беспощадные северные соседи, уже доставившие им столько забот в прошлом году. Они: муравьи-карлики из Ши-гае-пу…

Значит, они тоже уже проснулись. Должно быть, они устроили засаду и применили новое молниеносное оружие.

Нельзя терять ни секунды, надо поднимать по тревоге всю Федерацию.

« – Их убил лазерный луч очень большой амплитуды, шеф.

– Лазерный луч?

– Да, новое оружие, поражающее на расстоянии наши самые большие корабли. Шеф…

– Вы думаете, что это…

– Да, шеф, только венеряне способны на такое. Это их почерк.

– Если это так, возмездие будет ужасным. Сколько у нас осталось боевых ракет в кольце Ориона?

– Четыре, шеф.

– Этого недостаточно, надо будет попросить подкрепления…»

– Хочешь еще немного супа?

– Нет, спасибо, – сказал Николя, полностью загипнотизированный зрелищем.

– Ну-ка, давай смотри и в тарелку тоже, или я выключу телевизор!

– Ой, ну мам, ну пожалуйста…

– Тебе еще не надоели эти бредни про маленьких зеленых человечков и планеты с названиями стиральных порошков? – спросил Джонатан.

– Мне интересно. Я уверен, что в один прекрасный день мы увидим пришельцев.

– Не знаю… Столько времени об этом говорят!

– К самой близкой звезде послали зонд, «Марко Поло» называется. Скоро мы узнаем, кто наши соседи.

– Ничего из этого не выйдет, раньше тоже посылали зонды и все впустую, только космос засоряли. Я ведь тебе уже говорил, это слишком далеко.

– Может быть, но кто тебе сказал, что пришельцы не прилетят к нам сами? Ведь до сих пор никто так и не знает, откуда взялись все эти НЛО.

– Даже если так, зачем нам встречаться с другими мыслящими существами? В конце концов, дело кончится войной. Тебе не кажется, что у землян и без того хватает проблем?

– Это было бы так интересно. Может быть, мы стали бы ездить на каникулы в новые места.

– Появились бы в основном новые заботы.

Джонатан взял Николя за подбородок.

– Ладно, сынок, когда ты подрастешь, то поймешь, что единственное действительно необыкновенное существо, чей разум отличается от нашего, это… женщина!

Люси для виду запротестовала, а затем рассмеялась вместе с мужем. Николя насупился. Ну и шуточки у этих взрослых… Чтобы успокоиться, он стал искать рукой собачью шерстку. Под столом не было никого.

– А где Уарзазат?

В столовой собаки не было.

– Уарзи! Уарзи!

Николя засвистел в четыре пальца. Обычно после этого пудель сразу давал о себе знать: слышался лай, а за ним стук когтей по полу. Николя снова засвистел – безрезультатно. Он отправился искать собаку по многочисленным комнатам квартиры. Родители присоединились к нему. Пуделя нигде не было. Входная дверь была закрыта. Пес не мог выйти сам, отпирать и запирать двери он как-то еще не научился.

Почему-то все направились на кухню, а точнее, к двери в подвал. Щель все еще не заделали. И она была достаточно широкой, чтобы Уарзазат в нее пролез.

– Он там, я уверен, что он там! – застонал Николя. – Надо идти за ним.

Как будто в ответ на эти слова из подвала послышалось отрывистое тявканье. Но слышалось оно очень издалека.

Они подошли к запретной двери. Джонатан преградил жене и сыну дорогу своим телом.

– Я сказал, в подвал ходить нельзя!

– Дорогой, – ответила Люси, – надо идти искать собаку. Почем знать, может, на нее напали крысы. Ты же сам говорил, что там крысы…

Лицо Джонатана окаменело.

– Черт с ней, с собакой. Завтра купим новую.

Мальчик остолбенел.

– Папа, я не хочу новую! Уарзазат – мой друг, ты не можешь вот так бросить его погибать.

– Да что с тобой, – подхватила Люси, – давай я пойду, если ты боишься!

– Ты боишься, папа, ты трус?

Джонатан не выдержал их напора. Он пробормотал: «Хорошо, я пойду, посмотрю» – и отправился за электрическим фонарем. Он осветил щель. Там было темно, что называется, хоть глаз выколи, там была темнота, поглощающая все.

Он вздрогнул. Ему ужасно хотелось убежать. Но жена и сын толкали его в эту пропасть.

Злость переполняла его. Боязнь темноты брала верх.

Николя расплакался.

– Он умер! Я уверен, что он умер! И все из-за тебя!

– Может быть, он ранен, – успокаивала его Люси, – надо пойти посмотреть.

Джонатан снова подумал о письме Эдмона. Тон фразы был категоричным. Но что делать?

Когда-нибудь кто-то из них обязательно не выдержит и спустится вниз. Надо было решаться. Сейчас или никогда. Он вытер ладонью мокрый лоб.

Нет, само это никогда не пройдет. Ему, наконец, представился случай победить свои страхи, сделать шаг, противостоять опасности. Тьма хочет поглотить его? Тем лучше. Он готов идти до конца. В любом случае терять ему больше нечего.

– Я иду!

Он взял свои инструменты и сломал замок.

– Что бы ни случилось, оставайтесь тут, ни в коем случае не ходите меня искать и не зовите полицию. Ждите меня!

– Ты как-то странно говоришь. Это всего-навсего подвал, самый обыкновенный, как в любом доме.

– Сомневаюсь…

Освещенный оранжевым овалом заходящего солнца самец № 327, единственный, оставшийся в живых из первой весенней охотничьей экспедиции, бежит один. Один как перст.

Лапки его скользят в лужах, грязи и прошлогодних листьях. Ветер высушил его губы. Пыль покрыла янтарным слоем его тело. Он не чувствует больше своих мускулов. Большинство его когтей сломано.

№ 327 спешит. Он уже различает близкую цель в конце обонятельного пути. С каждым шагом растет среди пригорков белоканских Городов, приближается к нему необъятная пирамида Бел-о-кана. Материнский Город – пахучий, вдохновляющий и завораживающий маяк.

№ 327 достигает, наконец, подножия величественного муравейника, поднимает голову. Его Город вырос еще больше. Начато строительство нового защитного слоя купола. Вершина горы из веточек бросает вызов луне.

Молодой самец в мгновение ока находит на уровне земли еще открытый вход и кидается в него.

И вовремя. Все рабочие и солдаты, работавшие снаружи, уже вернулись. Охранники собираются запирать муравейник, чтобы сохранить внутри тепло. Как только № 327 переступает порог, каменщики начинают работу, дверь за ним закрывается. Практически захлопывается.

Вот и все, ничего не осталось от холодного, варварского внешнего мира. № 327 снова окунулся в цивилизацию. Теперь он может отдохнуть и раствориться в недрах Племени. Он больше не один, его много.

Подходят часовые. Они не узнают самца под слоем пыли. Он быстро выделяет опознавательный запах и успокаивает их.

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 |
Купить в интернет-магазинах книгу Бернарда Вербера "Муравьи":