Бернард Вербер
Рай на заказ
| 10-я страница |
По мере того как мне открывалась суть Титанов, я стал находить их прекрасными.
Численность этих созданий постоянно росла, и начался период упадка, во время которого они беспрестанно воевали друг с другом. Несмотря на высокий уровень развития, основополагающее правило "саморегуляции численности потомства в зависимости от энергетических запасов среды обитания", судя по всему, оказалось Титанам неведомо.
Они потерпели неудачу в том, в чем преуспели миллионы примитивных биологических видов: в регулировании собственного демографического роста. Тем самым они нарушили хрупкое равновесие с природой, которая кормила их и давала им место для жизни.
В результате, истощив пищевые запасы и разрушив свою среду обитания, Титаны в конце концов передрались между собой.
Их разум теперь был направлен на средства ведения войны, и это привело к самым опустошительным разрушениям. В первые же годы междоусобных конфликтов они, будто объятые неистовой жаждой самоуничтожения, сожгли леса и предали огню сельскохозяйственные культуры и домашний скот. Титаны умышленно отравили воздух и воду, надеясь получить преимущество над страшными врагами, которыми были их собственные братья. Болезненное самолюбие и надменность ослепили их. Противостояние приобрело такие масштабы, что у Титанов не оставалось ни малейшего шанса выжить на поверхности планеты.
Тогда они принялись возводить подземные города. Они использовали фильтрованные воздух и воду — и считали, что здесь они в безопасности.
Однако ни агрессивность, ни стремление к разрушению все еще не были утолены. И войны продолжились под землей. Титаны закапывались в толщу планеты все глубже и глубже, так что вскоре их потомки уже не знали, что такое свет солнца.
Но они приспособились и к этим условиям: они создали новые сельскохозяйственные культуры — грибы и корешки. Те самые, что составляли мой ежедневный рацион на протяжении долгих месяцев исследований.
Жизнь под землей привела к изменениям в строении тела Титанов. Раньше они были двуногими созданиями с вертикальной осанкой, теперь же сгорбились, чтобы передвигаться по низким туннелям. И постепенно превратились в четвероногих существ, ползающих по коридорам колоссальных подземных городов, спроектированных так, чтобы защитить их от атак соплеменников. Они сконструировали сухопутную разновидность подводных лодок — "подземники", передняя часть которых оснащалась землеройными механизмами, способными прокладывать туннели с огромной скоростью.
И Титаны вновь начали воевать, посылая во врагов смертоносные торпеды, прогрызавшие скалы. Фрески подробно изображали грандиозные сражения между целыми армадами "подземников", обменивающихся залпами земляных торпед.
Чтобы защититься от этих убийственных механизмов, Титаны постоянно уходили глубже в земную кору, прокладывая туннели и строя новые подземные города.
Они больше не переносили света, холода, свежего воздуха. Их кожный покров стал совсем белым, глаза обрели способность видеть в полной темноте, как у некоторых видов кротов.
Устройство их общества также претерпело изменения. Титаны распределились по кастам в соответствии с морфологическими особенностями организма. Более низкие создания заботились о нуждах потомства. Более высокие вели войны.
Каждый город выбирал одну тучную самку и назначал ее хранительницей рода, отвечающей за воспроизводство себе подобных. Она решала, нужно ли рожать детей. И производила на свет столько новых Титанов, сколько было необходимо для восстановления равновесия в обществе, исходя из размеров места обитания, числа солдат, призванных обеспечить его защиту, и запасов пищи. Это было удачным решением вопроса, вызвавшего столько проблем, но решение это слишком запоздало.
Озлобленность Титанов не уменьшалась. Братоубийственные войны под землей продолжались, и эти четвероногие создания в конце концов полностью истребили сами себя, пустив по туннелям отравленный газ. Население городов, запертое под землей и лишенное возможности быстро заменить весь объем используемого воздуха, не имело шансов уцелеть.
Так они и исчезли все до единого, уничтоженные ненавистью к себе подобным.
Обнаруженный мной город возник в результате отчаянной попытки создать убежище не в земных глубинах, а на вершине, под самым высоким пиком горного массива, расположенного на востоке планеты. В условиях строжайшей тайны. Эта идея на некоторое время обеспечила обитателям города безопасность, но в результате предательства, совершенного одним из них, война добралась и сюда, покончив с местными Титанами, как и со всеми остальными.
Я ошалел от обилия информации, прочитанное ошеломило меня. Неужели народ с таким высоким уровнем развития и утонченной культурой может в конце концов вложить все имеющиеся дарования в проект по собственному уничтожению в планетарном масштабе? Но мне была хорошо понятна причина этого явления. Они должны были ненавидеть себе подобных до белого каления.
Впрочем, самое потрясающее открытие еще ждало меня впереди.
Однажды, блуждая по этому гигантскому кладбищу в стремлении понять тайну полного исчезновения не только цивилизации, но целого биологического вида, я обнаружил, судя по всему, один из их музеев. Место, где были выставлены предметы и даже книги эпохи золотого века Титанов — времени, когда они еще жили на поверхности планеты.
Увиденное здесь заставило меня содрогнуться. В одном из текстов приводилось недвусмысленное описание другого биологического вида... Нас. Они говорили о нас. Они даже изображали нас на своих схемах и рисунках. Мы их интересовали! Итак, сколь бы удивительным это ни показалось, некогда два наших вида сосуществовали!
Мои предки и их предки знали друг о друге!
Они жили вместе.
Или, по крайней мере, бок о бок.
Они видели друг друга. Они наблюдали друг за другом.
Исходя из легенд и комментариев Титанов, я смог сделать вывод, что, с их точки зрения, мы были... мелкими, ничтожными существами.
Мы им не нравились.
Они называли нас термином, который, если передавать его привычными для нас звуками, произносится как "муравьи".
Чтобы "разобраться с нами", то есть уничтожить, Титаны даже изобрели ядовитые газы. Они называли их "инсектицидами".
Зачем же они хотели убить всех наших предков? Размышляя над ничтожной частью текста, которую мне удалось перевести, я в конце концов смог понять причину. Они боялись, что мы, "муравьи", украдем у них пищу!
Они считали, что земля производит свои фрукты и овощи исключительно ради них — Титанов, повелителей планеты. И думали, что все, включая природные материалы, безраздельно принадлежит только им.
Они видели в нас даже не врагов или соперников, но всего лишь... паразитов.
Они желали стереть нас с лица земли, но, по иронии судьбы, использовали те же самые газы-"инсектициды" для самоуничтожения.
Какая насмешка!
Так кончают свое существование высокомерные цивилизации, презирающие соседей из-за их роста или особенностей внешнего облика.
Таков был секрет исчезнувшей Великой цивилизации Титанов.
Теперь, после такого открытия, мне оставалось принять решение.
Должен ли я сообщить миру о факте их существования? Или мне следует скрыть все, что я узнал?
Принимая во внимание, что мои собратья по науке никогда не поверят моему рассказу, и опасаясь сойти за безумца, а также учитывая последствия подобного открытия, я решил молчать.
Однако мне не хотелось, чтобы все страдания, жертвы, проделанная работа оказались напрасными, поэтому я взял на себя ответственность завещать моему потомку — тебе — этот секретный отчет, равно как и эскизы, переводы и планы, выполненные за долгие месяцы исследований.
Ты, читающий эти слова, знай, что в прошлом на Земле существовала другая развитая цивилизация. Биологический вид титанических по размеру существ, быстро появившийся и столь же стремительно ушедший в небытие.
Согласно моим расчетам, если возраст нашего вида составляет около 100 миллионов лет, Титаны появились более 3 миллионов лет назад и исчезли примерно пятьсот тысяч лет назад.
Это были гигантские, но хрупкие создания, существа, чье присутствие на нашей планете оказалось недолговечным, эгоистичные твари, не понимавшие правил игры, которую сами начали.
Еще одна деталь: своими усиками я сумел расшифровать в их письменных текстах, что они называли себя странным термином, который нашими звуками можно передать как "люди".
6. УБИЙСТВО В ТУМАНЕ
(ПРОШЛОЕ ВЕРОЯТНОЕ)
Место действия — провинциальный город. Возраст рассказчика — 22 года.
Единственное убийство, которое мне по-настоящему довелось расследовать, оказалось весьма странным. Это произошло в июле 1983 года, когда я работал репортером в одной местной газете. Мне было двадцать два года, а стажировка в провинциальном городке досталась мне по ходатайству парижского Института журналистики, в котором я учился.
Не успел я представиться, как Жан-Поль, главный редактор, поручил мне подготовить срочный репортаж с места событий, чтобы посмотреть, что я смогу сделать, если пустить меня по горячим следам.
Тем утром городок тонул в густом тумане. Я отправился на вокзал: при моем появлении полиция тут же заставила толпу зевак разойтись, чтобы "господин журналист мог выполнить свою работу". Я был смущен и взволнован. Как-никак, моя первая профессиональная фотосъемка.
Инспектор — флегматичный, коротко стриженный молодой человек, одетый в черную кожаную куртку, — провел меня к плакату, на котором — жуткое зрелище — висела окровавленная женская рука. То что я увидел, вызывало настоящий шок. Можно было даже различить желтый осколок кости, торчащий из рукава. На забрызганном кровью рекламном щите виднелась надпись: "ВНИМАНИЕ! ЗА ОДНИМ ПОЕЗДОМ МОЖНО НЕ ЗАМЕТИТЬ ДРУГОЙ".
Инспектор Жислен по-свойски двинул меня по плечу и сказал, кивнув в сторону мрачной картины:
— Похоже, эту фотографию нельзя будет показывать публике. Она сгодится только для моих приятелей-сослуживцев. "За одним поездом можно не заметить другой" и отрезанная рука — прикольно, правда?
Я сглотнул, борясь с тошнотой.
Жислен объяснил, что произошло. У проблемы оказалась политическая подоплека: в городке с населением 50 000 человек мэрия принадлежала правым, а в Национальном обществе железных дорог командовали левые, которые уже несколько лет затягивали работы по прокладке пешеходного перехода под железнодорожными путями. Своеобразная манера влиять на голоса избирателей. Пешеходам приходилось пересекать пути, глядя сначала в одну сторону, а затем в другую, как при переходе через улицу. Однако люди быстро потеряли привычку вести себя осторожно, а поезда двигаются почти бесшумно. Результат: в среднем этот вокзал выдавал по трупу раз в два месяца.
На этот раз мальчик не глядя переходил железнодорожные пути, как раз когда локомотив давал задний ход. Какая-то женщина бросилась спасать ребенка. Мальчик успел проскочить перед самым поездом — но не женщина. Состав налетел на нее на полной скорости. Удар был страшным. Оторванная рука отлетела в сторону и повисла на плакате.
Я сделал снимки, чувствуя тошноту и сильное головокружение. Затем написал свою первую статью, в которой изложил обстоятельства несчастного случая на железной дороге и призвал читателей внимательно осматриваться перед тем, как переходить пути на вокзале. Фотографию газета не напечатала, но мое боевое крещение состоялось.
После этого моя жизнь наполнилась рутиной. Рано утром я завтракал у квартирной хозяйки, девяностовосьмилетней мадам Виолетты: растворимый кофе, разведенный кипятком из пластикового чайника, и вафли с сахарной начинкой — фирменное блюдо региона.
Госпожа Виолетта была симпатичной пожилой дамой, маленькой и сгорбленной, жившей в древнем доме. От нее сильно пахло лавандой. Она подкармливала соседку, мадам Фижеак, еще одну девяностолетнюю старушку, обитавшую на третьем этаже соседнего дома. Мадам Виолетта передавала ей продукты в привязанной за веревочку плетеной корзинке, которую поднимала к соседскому окну с помощью блока со шкивом. Мадам Фижеак не выходила из дома. Она жила там вместе со своими кошками, а ее дверь настолько разбухла от старости, что просто уже не открывалась. Вот уже десять лет никто не приходил к мадам Фижеак в гости. Во второй половине дня мадам Виолетта часами разговаривала с ней по телефону. Спустя пять лет я узнал, что после смерти мадам Виолетты никому не пришло в голову позаботиться о мадам Фижеак. В результате через несколько дней та умерла от голода, а затем жившие у нее кошки (тридцать одна!) сожрали ее тело. Прошел почти месяц, прежде чем соседи, почувствовав неприятный запах, удосужились вызвать пожарных.
Позавтракав, я мчался в редакцию. В "агентстве" нас было семеро, но как говаривал главред: "Информацию лучше всего собирать внизу, в бистро. Остаешься на хозяйстве, о'кей? Если будут проблемы, ты знаешь, где нас найти".
Итак, шестеро коллег с первых же дней оказали мне настолько большое доверие, что разрешили самому писать тексты для четырех страниц местной хроники, ежедневно повествующей о событиях провинциального городка. Я начинал около девяти утра, со свадеб. Один снимок, фамилии новобрачных, бокал шампанского, несколько рукопожатий, пожелания счастья. Машина. Следующая свадьба.
Затем, примерно с одиннадцати, следовали в строгом беспорядке: реконструкция церковной колокольни, дорожно-транспортные происшествия, самоубийства бездомных, открытие летнего лагеря для детей, выезды со спасателями, уничтожающими осиные гнезда или снимающими кошек с деревьев, интервью с какой-нибудь бывшей знаменитостью — певцом или эстрадным артистом, дающим гастроли в провинции, конкурс на самую большую тыкву, ремонт дома престарелых... и возвращение в редакцию, чтобы написать очередную заметку.
Каждое утро мне звонил мэр городка, чтобы узнать мои планы на день и, подсуетившись, тоже попасть на фотографии. Он надеялся, что таким образом у читателей нашей ежедневной газеты сложится впечатление, что их избранник вездесущ и работает не покладая рук.
Наблюдатель изменяет то, за чем наблюдает.
Я косвенно влиял на деятельность мэра, а значит, и на жизнь города. Я способствовал продвижению проектов в сфере культуры, не пропуская ни одной выставки картин, ни одного спектакля или концерта, которым, ни с того ни с сего, тут же оказывало честь своим присутствием первое лицо города.
Я обожал свою профессию.
Казалось, что я обладаю реальной властью и приношу пользу обществу.
Главный редактор Жан-Поль слегка охладил мой пыл:
— Смотри не перетрудись. Мало кто читает статьи, большинство только разглядывает заголовки, фотографии и подписи к ним. Иногда люди отваживаются пробежать глазами первые строки, но крайне редко добираются до конца заметки. И главное: никогда не забывай, что самая читаемая рубрика — это некрологи. И прогноз погоды. Мертвые старики и облака — вот что больше всего заводит людей. На третьем месте футбол. Особенно матчи между районными командами.