Бернард Вербер
Революция Муравьев
39-я страница |
7-й, заметив на стене увеличенные тени стоящих рядом с костром насекомых, берет кусочек остывшего угля, валяющийся у очага, и решает воспроизвести на стене неподвижный силуэт. Закончив работу, он показывает ее остальным, которые, думая, что имеют дело с настоящим насекомым, пытаются заговорить с наброском.
С большим трудом 7-му удается объяснить муравьям, что перед ними всего лишь рисунок. Так возникает способ изображения действительности, вначале сильно напоминающий наскальные рисунки в гротах Ласко, но затем развивающий свой особый стиль. Тремя штрихами угля 7-й создает мирмекийскую живопись. Он долго смотрит на свое произведение, потом находит, что черный цвет недостаточно полно передает суть вещей. Надо добавить красок.
Но как?
Первой осенившей его идеей было позаимствовать кровь у серого муравья, подошедшего полюбоваться его работой. Так 7-й добывает белую краску, наносит, и она придает рельефности мордам и усикам. Получается довольно хорошо. Серый муравей не слишком жалуется, он принес первую жертву на алтарь искусства насекомых.
Увидевших это муравьев охватывает лихорадка творчества. Между исследователями огня, художниками и изобретателями рычага устанавливается бешеное соперничество.
Все кажется возможным. Их цивилизация, которую они, кстати, считали стоящей на технологическом и политическом пике, оказывается очень отсталой.
Каждый из двенадцати разведчиков находит свою область применения сил. Принцесса 103-я дала им толчок и поделилась опытом. 5-й теперь основной ее помощник. 6-й – главный специалист по огню. 7-й увлекается рисунком и живописью. 8-й изучает рычаг, 9-й – колесо. 10-й редактирует свой феромон зооведческой памяти, посвященный обычаям Пальцев. 11-й интересуется архитектурой и разными способами постройки гнезд. 12-й больше увлечен искусством навигации и записывает освоенные ими различные способы движения по реке. 13-й размышляет о новых типах оружия, огненном копье, черепахе-броненосце... 14-й хочет заняться налаживанием сотрудничества с другими видами. 15-й изучает состав и пробует образцы новой пищи, встретившейся им во время путешествия. 16-й пытается закартографировать все дороги, которыми они дошли до данного пункта их экспедиции.
Принцесса 103-я рассказывает то, что она знает о Пальцах. Она говорит о телевидении, передающем вымышленные истории. 10-й берет свой феромон зооведческой памяти, чтобы занести в него новую информацию о Пальцах:
РОМАНЫ.
Иногда Пальцы придумывают истории, которые называют сценариями или романами.
Они придумывают персонажей, декорации, правила воображаемого мира.
Всего, о чем говорится в этих историях, не существует нигде или почти нигде.
Зачем говорить о том, чего не существует?
Просто, чтобы рассказать красивую историю.
Это вид искусства.
Как составляют эти истории?
Судя по фильмам, которые видела 103-я, истории подчиняются тем же правилам, что и анекдоты, эти пресловутые таинственные шутки, повергающие всех в состояние «юмора».
Достаточно того, чтобы у истории было начало, середина и неожиданный конец.
Принц 24-й внимательно слушает принцессу. Хотя он и не целиком разделяет ее энтузиазм по поводу открытий мира Пальцев, сейчас ему в голову приходит идея облечь рассказы принцессы о мире Пальцев в форму вымышленной истории, в «роман».
Принц 24-й хочет действительно написать первый феромональный муравьиный роман. Он отлично его себе представляет: сага о Пальцах в стиле великих мирмекийских легенд. Обладание обостренными чувствами самца дает ему силы создать авантюрный рассказ о том, как он понимает Пальцы.
Он уже и название нашел, взял самое простое: «Пальцы».
Принцесса 103-я идет посмотреть на живопись 7-го.
Артист говорит ей, что нуждается в разнообразных цветных пигментах.
103-я советует использовать пыльцу для получения желтого цвета, траву – для зеленого, рубленые лепестки мака – для красного. 7-й добавляет в краски слюны и молочка тли, чтобы получить нужную консистенцию, и с двумя муравьями, которых он убедил ему помочь, решает изобразить на листе платана длинную процессию – их поход. Он рисует трех муравьев, затем вдали розовый шарик, цвет которого передает, смешав мел и рубленый лепесток мака. Пыльцой 7-й проводит черту между муравьями и Пальцами.
Это огонь. Огонь – связь между Пальцами и муравьями.
Созерцающей работу друга принцессе вдруг приходит в голову идея. А почему бы не назвать их экспедицию «Революцией Пальцев»? В конце концов, знакомство с миром Пальцев неизбежно повлечет за собой переворот в обществе муравьев, а значит, такое название вернее.
А вокруг огня продолжаются споры. Насекомые, боящиеся углей, требуют потушить их и навсегда стереть воспоминание о них из памяти. Между огнелюбами и огнефобами вспыхивает драка.
Принцесса 103-я не может разнять антагонистов. Потребовалась гибель троих муравьев, чтобы дебаты приняли более мирный характер. Одни настойчиво напоминают о том, что огонь запрещен. Другие отвечают, что речь идет о прогрессе, и если Пальцы безбоязненно используют огонь, то и муравьям логичнее было бы делать то же самое. Из-за табу на огонь муравьи потеряли очень много времени, эволюция их технологий шла медленнее. Если бы более ста миллионов лет назад муравьи объективно оценили все положительные и отрицательные качества огня, может быть, сегодня у них тоже было бы «искусство», «юмор» и «любовь».
Огнефобы возражают. Прошлое доказало, что использование огня может случайно привести к уничтожению половины леса. Муравьи не имеют достаточно опыта для разумного применения огня. Огнелюбы говорят, что с тех пор, как они используют огонь, не произошло ни одного несчастья. Наоборот, они победили карликов и сумели приготовить разнообразные блюда и вещества, которые теперь можно изучить.
Общество приходит к согласию: огонь продолжают исследовать, но с соблюдением строжайшей техники безопасности. Вокруг очага надо выкопать яму, чтобы огонь не мог легко перескочить на сосновые иглы, устилающие землю. Ведь пожар распространяется так быстро...
Один огнелюб решает поджарить кусок саранчи и объявляет, что мясо стало гораздо вкуснее. Но угостить остальных не успевает, так как одна из его лапок оказывается слишком близко к очагу и загорается. За несколько секунд насекомое тает вместе со своим чудесным ужином в желудке.
Принцесса 103-я смотрит на весь этот ажиотаж спокойным усиком. Открытие существования Пальцев и их обычаев так всех взбудоражило, что муравьи не знают, с чего начинать. Принцесса 103-я думает, что они немного похожи на умирающих от жажды насекомых, которые, завидев лужу, бросаются к ней, пьют слишком быстро и от этого умирают. А пить надо медленно, давая организму заново привыкнуть к воде.
Если участники Революции Пальцев не станут рассудительнее, она может переродиться, и принцесса даже не знает во что.
Пока она только констатирует, что первый раз в своей жизни она с целой группой сородичей совсем не спит целую ночь. Солнце светит внутри пещеры, а через вход наружу принцесса видит ночь.
117. ВТОРОЙ ДЕНЬ РЕВОЛЮЦИИ МУРАВЬЕВ
Ночь ушла. Солнце медленно поднялось в небо, как и каждый день, когда оно хотело это делать.
Было семь часов утра, в лицее Фонтенбло начинался второй день революции.
Жюли еще спала.
Ей снился Жи-вунг. Он медленно, одну за другой, расстегивал пуговицы ее блузки, потом – крючки бюстгальтера, снимал с нее одежду, наконец, приближал губы к ее губам.
– Нет, – слабо протестовала она, изгибаясь в его руках.
Он спокойно отвечал:
– Как хочешь. В конце концов, это твой сон, ты и решай.
Столь резкие слова немедленно вернули ее к действительности.
– Жюли проснулась. Идите скорее, – проговорил кто-то.
Чья-то рука помогла ей подняться.
Жюли поняла, что спала под открытым небом на куче картона и старых газет, сваленных прямо на лужайке. Она спросила себя, где она и что происходит. Незнакомые люди, человек двадцать, стояли стеной вокруг нее. Казалось, они хотят защитить ее от чего-то.
Она увидела толпу, вспомнила все и почувствовала страшную головную боль. Ох, как трещит череп! Ей захотелось запереться дома, чтобы усесться в своей комнате в домашних тапочках и пить из большой кружки кофе с густыми сливками, крошить в руках булочку с шоколадом и слушать по радио последние известия.
Ей захотелось убежать. Сесть в автобус, купить газету, чтобы понять, что произошло, поболтать, как каждое утро, с булочницей. Она уснула, не смыв косметику. Она ненавидела это. От этого вскакивают прыщи. Она потребовала лосьон для снятия макияжа, а потом – плотный завтрак. Ей принесли холодной воды, чтобы умыться, а в качестве завтрака она получила пластиковый стаканчик порошкового кофе, плохо растворившегося в теплой воде.
«На войне как на войне», – вздохнула она, глотая напиток.
Она еще не совсем проснулась, оглядывая двор лицея и оживленных людей. На секунду ей показалось, что все это сон, когда в поле ее зрения попал реющий в высоте на главном шесте флаг революции, их маленькой родной революции, – флаг с кругом, треугольником и тремя муравьями.
Семь Гномов подошли к ней.
– Пойдем посмотришь.
Леопольд приподнял край одеяла на ограде, и она увидела атакующих полицейских. Бурное утро действительно было бурным.
Девушки из клуба айкидо снова вооружились брандспойтами, облили полицейских водой, как только те оказались в зоне досягаемости, и полицейские немедленно отступили. Это становилось уже скучным.
Победа снова была на стороне осажденных.
Жюли поздравляли, ее донесли на руках до балкона второго этажа, где она выступила с маленькой речью:
– Сегодня утром силы правопорядка опять хотели выгнать нас отсюда. Они вернутся, но мы не сдадимся. Мы беспокоим их, потому что создали свободное пространство, не подчиняющееся установленным порядкам. У нас есть теперь великолепная лаборатория, где можно попытаться сделать что-нибудь с нашей жизнью. Жюли подошла к краю балкона:
– Мы возьмем наши судьбы в свои руки.
Говорить перед аудиторией и петь перед аудиторией – разные вещи, но возбуждает и то и другое одинаково сильно.
– Придумаем новую форму революции, революцию без насилия, революцию, которая создаст новую форму общества. Революция, прежде всего, акт любви, говорил когда-то Че Гевара. У него такая революция не получилась, давайте попробуем мы.
– Да, это революция окраин и молодежи, которой полиция надоела. Надо бы их прикончить, этих придурков, – крикнул кто-то.
Послышался другой голос:
– Нет, это экологическая революция против загрязнения окружающей среды и ядерной бомбы.
– Это революция против расизма, – бросил кто-то третий.
– Нет, это классовая революция против крупных капиталистов, – возразил четвертый. – Мы оккупировали лицей, потому что он символ эксплуатации народа буржуазией.
Началась неразбериха. Разные люди хотели бороться против разных явлений, мнения противоречили друг другу. В глазах некоторых уже читалась ненависть.
– Это стадо без пастуха и без цели. Они способны на все. Осторожно, – прошептала Франсина на ухо подруге.
– Мы должны дать им направление, объединяющую тему, какое-то дело, и быстро, иначе все плохо закончится, – добавил Давид.
– Надо раз и навсегда сформулировать цель нашей революции, с тем чтобы уже не менять ее, – заключил Жи-вунг.
Жюли растерялась.
Ее взгляд беспомощно скользил но толпе. Люди ждали от нее решительных слов и были уже готовы слушать любого, кто заговорит.
Полный ненависти взгляд парня, желавшего объявить войну полиции, подстегнул ее. Жюли его помнила. Это был как раз один из тех учеников, что издевались над самыми слабыми учителями. Маленький трусливый негодяй безо всяких убеждений, шантажировавший ребят из младших классов. Насмешливые глаза борца за экологию и активиста классовых битв не показались Жюли симпатичнее.
Она не отдаст «свою» революцию подонкам и политикам. Надо было направлять толпу в другую сторону.
В начале было Слово. Надо назвать вещи своими именами. Назвать. Как назвать революцию?
В голову пришло то, что было самым очевидным. Революция... муравьев. Название концерта. Название, написанное на афишах и на майках амазонок. Объединительный гимн. Символ на флаге.
Жюли успокаивающе подняла руки.
– Нет. Нет. Мы не будем снова заниматься старыми проблемами, которые уже показали, насколько они неразрешимы. У новой революции будут новые цели.
Тишина.
– Да. Мы – муравьи. Маленькие, но сильные, оттого, что мы вместе. Действительно, как муравьи. Формализму и светским развлечениям мы противопоставим общение и выдумку. Мы будем подобны муравьям. Мы не побоимся нападать на самые большие, самые недоступные крепости, потому что вместе мы сильнее их. Муравьи указывают нам дорогу, по которой мы пойдем и которая приведет нас к счастью. Во всяком случае, мы пойдем по ней первыми.
По толпе прошел скептический гул. Дело не клеилось. Жюли поторопилась продолжить:
– Маленькие, но сплоченные муравьи добиваются всего, чего хотят. У них другие ценности, другая социальная организация, другое общение, другие отношения между индивидуумами.
Паузу быстро заполнили реплики:
– А загрязнение окружающей среды?
– А расизм?
– А классовая борьба?
– А проблема окраин?
– Да, они правы, – уже кричал кое-кто в толпе.
Жюли вспомнила фразу из «Энциклопедии относительного и абсолютного знания»: «Берегитесь толпы. Она не приумножает достоинства каждого, а приуменьшает их. Общий коэффициент интеллекта толпы ниже суммы коэффициентов интеллекта индивидуумов, ее составляющих. Толпа – это не 1 + 1 = 3, а 1 + 1 = 0,5».
Мимо Жюли пролетел крылатый муравей. Она расценила появление насекомого как одобрение ее действий окружающей природой.
– Здесь Революция муравьев и только Революция муравьев.