Бернард Вербер

 



Бернард Вербер
Смех циклопа

(en: "The Laughter of the Cyclops", fr: "Le Rire du Cyclope"), 2010

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 |

 


60-я страница> поставить закладку

 

Вот это новости!

— Я знал комиков, излучающих радость перед публикой и скрывающих грусть в своей душе. Я знал комиков, искрящихся весельем и на сцене, и в жизни. Последних гораздо больше.

Чем дальше, тем удивительнее!

— Сами по себе они чудесные люди, прогнила система, смешавшая в кучу профессию юмориста, деньги, славу и средства массовой информации. Каждый молодой комик, начинающий карьеру, просто получает удовольствие оттого, что смешит людей.

Как все, кто умер на моих глазах на турнире "ПЗС".

Ветер треплет листву на деревьях. Небо покрывается тяжелыми тучами.

— Грустный клоун давно уже не смеется… — шепчет Исидор, закрыв глаза. — Из-за Дария. Он убил его, чтобы суметь засмеяться.

— Исидор, вы что, впали в транс?

— Грустный клоун убил Дария и Тадеуша. Месть свершилась.

Небо раскалывается от вспышки. Исидор вдруг открывает глаза.

— Нет, задуманное им не завершено. Грустный клоун нанесет еще один удар.

— Опять ваша женская интуиция?

— Нет. Нечто гораздо более определенное, — говорит он и указывает куда-то рукой.

164

Через три недели после свадьбы молодая жена звонит священнику, который совершил обряд венчания:

— Отец мой, мы с мужем ужасно поссорились.

— Успокойтесь, дитя мое, — отвечает священник. — Не надо принимать все так близко к сердцу. В каждой семье случаются ссоры. Все не так страшно.

— Вы утешили меня, отец мой, — говорит жена. — Тогда скажите: что делать с трупом?

Отрывок из скетча Дария Возняка "Семейные проблемы"

165

Она смотрит телевизор и вяжет свитер из розовой шерсти.

Мерное поскрипывание кресла-качалки убаюкивает ее.

Она сидит спиной к двери и не видит, что в комнату кто-то вошел.

Она вяжет все медленнее.

Незнакомец идет вперед и становится перед ней.

Это грустный клоун.

У него огромный красный нос, опущенные уголки губ, на левой щеке нарисована слеза.

— Вот то, что вы всегда хотели знать, — произносит он, и рукой в белой перчатке протягивает ей шкатулку с буквами "B.Q.T." и надписью "Не читать!".

Кресло-качалка останавливается. Спицы перестают мелькать. Она трет глаза, берет шкатулку, кладет себе на колени. Руки нащупывают в корзинке очки и достают… револьвер.

— Ни с места!

Глаза грустного клоуна расширяются от удивления, но он быстро спохватывается и опрокидывает кресло-качалку вместе с сидящим в ней человеком. Седой парик слетает у Лукреции с головы. Клоун видит, что она загримирована под Анну Магдалену Возняк, мать Дария.

Оглушенная Лукреция шарит вокруг, пытаясь нащупать свое оружие. Грустный клоун отпрыгивает в сторону, поднимает с земли бесценную шкатулку и прячет в карман.

— Исидор! Задержите его! — кричит Лукреция, запутавшись в длинном платье.

Массивная фигура Исидора преграждает дорогу грустному клоуну.

Тот понимает, что не сможет проскочить мимо высокого широкоплечего журналиста, и избирает странную тактику: бежит прямо на Исидора и позволяет ему схватить себя.

Исидор задерживает противника и прижимает к себе. Но руки у клоуна остались свободными. Он яростно щекочет Исидора, и тот невольно выпускает его. Не успевает Исидор перевести дыхание, как клоун нажимает на резиновую грушу, и из маргаритки, прикрепленной к его воротнику, вылетает струя воды, смешанной с лимонным соком. Исидор ничего не видит. Испуская проклятия, он прижимает ладони к глазам. Путь свободен. Грустный клоун стремительно выбегает на улицу, бросается за руль крошечного "смарта" и уезжает.

Исидор и Лукреция прыгают в свой мотоцикл с коляской. Лукреция нажимает газ, и пускается в погоню. Лукреция, кипя от ярости, кричит:

— Почему вы не остановили его, Исидор? Он же был у вас в руках!

— Он стал меня щекотать. Я этого не выношу. Я теряю контроль над собой.

— Я же положила вам в карман оружие! Вы могли выстрелить ему в ноги, а там бы и я подоспела!

— Разве можно использовать револьвер со свинцовыми пулями против маргаритки со струей лимонной воды?

"Смарт" проносится через перекресток на красный свет и исчезает на горизонте. Поток машин преграждает путь. Лукреция едва успевает затормозить.

— Браво, Исидор. По вашей милости мы его упустили. Ваша "ловушка для грустного клоуна" не помогла.

— Спокойно, спокойно… Как быстро вы впадаете в отчаяние!

— Да мы потеряли его! Поймали и упустили! Все пропало. Пропало. Пропало!

Исидор даже не дает себе труда отвечать. Он просто пожимает плечами. Вид у него обиженный, как у ребенка, которого несправедливо отругали.

Кажется, я немного переборщила. Признаю, мы нашли клоуна благодаря Исидору. Он заметил на могильном камне Дария место, оставленное для имени Марии Магдалены. Только ее место еще не занято в фамильном склепе. Он понял, что следующей жертвой станет она. И не ошибся. Но почему же, черт подери, он ни одного дела не доводит до конца?

— Ладно, раз вы такой умный, скажите — что нам теперь делать?

— Мы поедем к грустному клоуну для последнего большого и откровенного разговора. Это классическая концовка романа!

Лукреция потрясена невозмутимостью Исидора.

— Вы, конечно, знаете, кто он и куда сбежал?

— Знаю.

— Ну, тогда поехали!

Он накрывает ее руку своей.

— Спокойно. Не стоит путать торопливость и стремительность. Сколько сейчас времени? Полночь? Тогда лично я предпочел бы предаться одному совершенно безумному занятию.

— Какому?

— Я хотел бы поспать. А завтра утром, после хорошего душа и хорошего завтрака, мы поедем к клоуну. Чтобы удовлетворить ваше любопытство прямо сейчас, я сообщу вам некоторую информацию о нем.

— Да не томите же меня!

— Грустный клоун — это грустная клоунесса. Когда я прижал ее к себе, я почувствовал маленькую, но крепкую грудь. Когда вы увидите, кто это, вы все поймете.

166

В начале учебного года в школу приходит фотограф и делает общий снимок класса. Проходит неделя, учительница уговаривает учеников купить фотографию на память:

— Подумайте о будущем, ребята. Как приятно будет через много лет посмотреть на нее и сказать: "Вот Франсуаза, она стала врачом. Вот Сильвен, он стал инженером".

Тоненький голосок из глубины класса:

— А вот учительница. Бедная… она давно умерла.

Отрывок из скетча Дария Возняка "Жизнь — это череда щекотливых моментов"

167

Синий пол, белые стены.

Они идут по серым, светло-серым, белым коридорам. Навстречу им попадается несколько женщин в белых халатах, которые не обращают на них никакого внимания. Слышны стоны и хрип. С потолка падает тусклый свет.

Они подходят к двери, на которой под надписью "Опасно, высокая радиация" изображен череп со скрещенными костями. Они идут дальше, тайком берут белые халаты и входят в операционные залы. Никто их не замечает. Множество людей сосредоточенно наблюдают за тем, что происходит за стеклом. На больничной койке лежит человек. По сигналу койка въезжает в белый цилиндр, снаружи остаются только ноги пациента. С шумом включаются различные аппараты. На экранах появляется объемное изображение мозга. В динамиках контрольного зала звучит спокойный голос:

— Анекдот № 1: "Женщина с младенцем на руках входит в автобус. Водитель говорит ей: „Господи, никогда в жизни не видел такого безобразного ребенка!“ Возмущенная женщина садится на сиденье в глубине автобуса и призывает в свидетели соседа: „Вы слышали, как шофер оскорбил меня?“ Сосед отвечает: „Да, безобразие! Идите и скажите ему все, что вы о нем думаете. Не волнуйтесь, я подержу вашу обезьянку“".

Испытуемый внутри пластикового цилиндра на мгновение удивляется, потом начинает смеяться. На изображении мозга появляется сияющая точка.

Рассказав анекдот, женщина в белом халате приближает изображение, и то, что казалось вспышкой, выглядит теперь светящейся белой линией, которая движется от мозжечка по коре головного мозга к мозолистому телу и останавливается в лобных долях.

Женщина в белом халате вновь подносит к губам микрофон:

— Анекдот № 2: "Очки влюбились в лупу и спрашивают ее: „Ты веришь в любовь с первого взгляда?“".

Испытуемый вновь смеется, на изображении его мозга появляется белая точка, его ноги дрожат. Светящаяся линия смеха, словно космическая ракета, вновь движется по экрану, совершая путь от мозжечка до лобных долей.

— Анекдот № 3: "Два охотника идут по лесу. Один из них неожиданно падает и лежит неподвижно. Второй звонит в „скорую помощь“ и говорит: „Мой друг умер! Что мне делать?“ Ему отвечают: „Успокойтесь. Вы уверены, что он действительно умер?“ Тишина, потом звук выстрела. Охотник снова берет телефон и говорит: „Совершенно уверен. Что дальше, доктор?“".

Ноги испытуемого вновь дергаются. Из белого цилиндра слышится приглушенный смех. Женщина в белом халате объявляет:

— Достаточно. Всем спасибо.

Койка выезжает из цилиндра. Подопытный еще смеется, вспоминая анекдоты. Ассистентка выводит его из помещения. Женщина в белом халате начинает изучать световые линии на изображении мозга.

— Доктор, можно поговорить с вами без свидетелей?

Женщина оборачивается и узнает Исидора.

— Разве мы не закончили интервью для вашего журнала, господин Катценберг.

— У меня есть еще один небольшой вопрос, который поможет завершить расследование. И я хотел бы обсудить его спокойно у вас в кабинете, доктор Скалез… или, вернее, Кати Серебристая Ласка.

Женщина колеблется, смотрит на часы, затем нажимает кнопку интерфона.

— Перерыв. У меня интервью с прессой. Я вернусь через пять минут. Пусть следующий испытуемый подождет. Снимите все показания.

Доктор Катрин Скалез ведет Исидора и Лукрецию в свой кабинет. Это комната с белыми стенами, увешанными портретами ученых, которые изучали механизмы смеха. Все они в белых халатах, на их лицах решимость бойцов-первопроходцев.

Над креслом доктора Скалез в рамке висит цитата: "При помощи воображения человек может представить себя не таким, каков он есть. А при помощи юмора он может смириться с собой истинным. Гектор Хью Манро".

Доктор закрывает дверь и снимает трубку телефона.

— Алло! Пять минут ни с кем меня не соединяйте. Я даю небольшое интервью. Спасибо.

Затем Катрин Скалез предлагает Исидору и Лукреции сесть в большие кожаные кресла, наливает в высокие стаканы апельсиновый сок и долго молча смотрит на них.

Наконец она произносит:

— Как вы меня нашли?

— Вчера, когда вы на несколько мгновений попали в мои объятия, я почувствовал ваш запах. Он напомнил мне о нашей первой встрече. Тогда я с удивлением отметил, что вы душитесь, идя на работу в лабораторию. Тем более что "Шоколадная тартинка" — это детские духи. Я подумал, что вы не хотите взрослеть.

— Вы внимательны.

— И я увидел топазы у вас в ушах. Грим не может уничтожить аромат и скрыть серьги.

— Вы действительно очень внимательны.

— Это моя работа. Все пять чувств должны быть задействованы.

Она улыбается странной улыбкой, но сохраняет полное самообладание.

— Ну, тогда мы сможем понять друг друга. Внимательность — первый и, быть может, главный признак ума.

— Вы догадались о цели нашего визита?

— Вы, видимо, хотите знать, где находится "Шутка, Которая Убивает"?

— А также почему вы убили Дария, — более сухо добавляет Лукреция.

Доктор Катрин Скалез не выглядит удивленной. Она маленькими глотками пьет апельсиновый сок.

— Еще у нас есть вопросы по поводу убийства…

— Лукреция, прошу вас, будьте вежливы с нашей собеседницей.

Это явь или сон? Он оскорбляет меня в присутствии подозреваемой!

— Катрин… Можно я буду называть вас Катрин? Помогите нам узнать правду о деле Возняка.

Доктор откидывается на спинку кресла.

— Я могу сказать вам правду, но готовы ли вы услышать ее, а главное, понять?

— Вы нас принимаете за…

Исидор перебивает Лукрецию:

— Катрин, начнем с нуля и отбросим предрассудки, устоявшиеся мнения, задние мысли. Мы вас слушаем и полны желания узнать истину.

Слова Исидора не совсем убеждают доктора.

— Что мне это даст? Я облегчу душу? Правда восторжествует? Я сниму с совести тяжкое бремя тайны? Я уже не в том возрасте, когда верят в подобную чушь.

Надо быстро найти ключ. Она готова открыть последнюю дверь, она ждет помощи. Как внушить этой женщине желание признаться во всем? Припугнуть полицией? Это было бы слишком просто. Пригрозить потерей работы? Надо воспользоваться подсказкой, которую она сама дала. Ее духи "Шоколадная тартинка", запах детства. Ключ — ее детство. Ключ Тадеуша, как и у всех мужчин, это его мать. Ключ Катрин — ее отец. Теперь осторожно вставим ключ в замочную скважину.

— Ваш отец, — говорит Лукреция.

Катрин Скалез будто ударило током.

— Что — мой отец?!

— Все случилось из-за вашего отца.

Наблюдать. Внимательно наблюдать. Она ждет ключа. А вдруг мне поможет загадка Феликса Шаттама про двух рыцарей? Я солгу, она солжет в ответ, и мы узнаем истину. А если она не солжет… мы все равно узнаем истину.

— Дарий умер из-за вашего отца.

На этот раз реакция Катрин ярко выражена. Она задыхается. Ее щеки побагровели.

— Что вы несете?!

— Ваш отец знал Дария, не так ли?

— Вы рылись в судебных архивах, да? Все, о чем там говорится, ложь!

Она приходит в ярость, ее глаза сверкают.

Ура! Замок поддается!

— За кого вы себя принимаете, гадкая пиявка! Кто дал вам право совать нос в документы столетней давности? Вы что, верите тому, что пишут в газетах? Вы, журналисты, верите в собственные выдумки? Как легко выдать их за правду!..

Она сметает со стола стопку папок. Исидор сохраняет олимпийское спокойствие.

— Не нервничайте, Катрин. Мы пришли именно для того, чтобы установить истину. Я знаю, что в газетах о вашем отце писали неправду.

Наконец-то он подыгрывает! Он помогает мне!

— Что вы собираетесь делать? Отдать меня в руки полиции? И добавить к давней лжи сегодняшнюю несправедливость?

О, мы, кажется, перестарались. Надо дать задний ход и успокоить ее.

— Мы на вашей стороне, — говорит Исидор. — Иначе мы не пришли бы к вам.

— Вы помешали мне…

… убить Анну Магдалену Возняк.

Доктор умолкает на полуслове. Но Исидор и Лукреция понимают, что она хотела сказать.

— Если я открою вам правду, обещаете напечатать все именно так, как я расскажу?

— Слово журналиста, — обещает Лукреция.

— Конечно, мы за этим и пришли.

Катрин колеблется, но пересиливает себя и приступает к рассказу:

— Мне было шестнадцать лет, Дарию — семнадцать. Мы полюбили друг друга. Наверное, все великие драмы начинаются с маленьких любовных историй. Уже смешно, не правда ли?

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 |
Купить в интернет-магазинах книгу Бернарда Вербера "Смех циклопа":