Бернард Вербер

Бернард Вербер
Смех циклопа

— Хватит!

Мари-Анж с трудом переводит дыхание.

— Я стала издалека следить за Павлом. И вдруг увидела, как кто-то выскочил из кустов у него за спиной и ударил его палкой по голове. Я выстрелила из автомата. Нападавший исчез. Я подошла к потерявшему сознание Павлу и увидела у него в руках маленькую плоскую шкатулку.

— Значит, это ты завладела "Шуткой, Которая Убивает"!

— Да, но ненадолго.

— Не морочь нам голову.

Лукреция показывает Мари-Анж перо.

— Я не знала, что с ней делать. Я чувствовала, что это бомба, которая может уничтожить своего обладателя. И я ее… отдала.

— Кому?

— Человеку, которого я люблю. Человеку, который знает, что с ней делать.

— Дарию?

— Нет… другому.

— Ты же вроде безумно любила Дария?

Исидор отвечает вместо Мари-Анж:

— Вы что, не слушали ее, Лукреция? Мари-Анж сказала вам, что у Дария была проблема. Она любила его, он официально считался ее любовником, участвовал в ее садистских играх, но для сексуальных отношений ей нужен был другой мужчина…

— Да кто же?

Исидор улыбается.

Начинается! Он опять отвечает вместо других. Он бесит меня.

— Это не один из братьев и не телохранитель-питбуль. Некий "розовый громила" с усами. Кто-то свой, как и Мари-Анж. Кто-то, кто раньше носил усы, но сейчас их не носит. М-м… Я думаю, что знаю, кто это.

Он называет имя, и удивленная Мари-Анж кивает.

— Теперь я вам все сказала. Освободите меня! — умоляет она.

Лукреция подходит к подруге юности, целует ее долгим поцелуем в губы и уходит, бросив:

— С первым апреля, Мари-Анж!

160

Морис отправляется в кругосветное путешествие. Его корабль тонет. Из всех пассажиров остаются в живых только он и Джулия Робертс, знаменитая американская актриса. Они забираются в спасательную шлюпку и добираются до необитаемого острова. В первый день они строят шалаш, ищут еду, разжигают костер и, обессиленные, засыпают. На второй день они разговаривают, обустраиваются, как могут, придумывают способы связаться с землей. На третий день они уже общаются, как старые друзья, а на четвертый — занимаются сексом. Утром пятого дня Морис с Джулией Робертс сидят у костра и завтракают. Морис, смущаясь, говорит ей:

— Я хочу вас попросить об одной необычной услуге. Вы можете отказаться, если вам это будет неприятно.

— Говорите, Морис.

— Если вам нетрудно, можно я буквально несколько минут, даже несколько секунд, буду называть вас… Альбертом.

Актриса не понимает, зачем ему это нужно.

— Ну, пожалуйста, можно, я буду называть вас Альбертом? Не спрашивайте ни о чем, просто выполните мою просьбу. Вы доставите мне огромное удовольствие.

Актриса несколько удивлена, но, видя неподдельное волнение собеседника, соглашается:

— Хорошо.

И Морис начинает радостно тараторить:

— Алло, Альберт? Это Морис! Альберт, ты в жизни не догадаешься, с кем я переспал! Ты сейчас просто упадешь! Вчера вечером я трахнул саму Джулию Робертс!

Отрывок из скетча Дария Возняка "Вся моя жизнь — кораблекрушение"

161

Комик Феликс Шаттам живет на острове Жатт, в Нейи, в роскошном особняке, где он устроил целый музей клоунской одежды. Кроме того, Исидор и Лукреция видят коллекцию больших кукол с разнообразным гримом: белый клоун, клоун Август, английский, американский, французский, итальянский, испанский, африканский, индонезийский и даже корейский клоуны.

— Боюсь, вы не понимаете, что сейчас поставлено на карту. Война за "Шутку, Которая убивает", — это не просто последнее сражение разных типов юмора. Это… последнее сражение за разум!

Феликс Шаттам подходит к клоуну с гипертрофированно развитыми мускулами.

— Когда-то, на заре человечества, власть принадлежала тому, кому отлично развитая мускулатура помогала крепче держать дубинку. Эта власть держалась на страхе получить удар.

Затем юморист приближается к клоуну, похожему на огородное пугало.

— Позже власть перешла к тем, кто владел сельскохозяйственными угодьями. Она держалась на страхе перед голодом.

Феликс указывает на куклу, наряженную священником.

— Далее власть перехватили те, кто руководил церковью, заставлявшей верующих повиноваться. Эта власть держалась на страхе отправиться в ад.

Он отправляется дальше, к клоуну-жандарму.

— Потом властью завладели те, кто управлял администрацией, занимавшейся всеми областями социальной деятельности. Их власть опиралась на страх перед полицией, судом и тюрьмой.

Феликс останавливается рядом с клоуном в одежде горожанина.

— Затем власть перекочевала к тем, кто контролировал производство вещей, призванных сделать нас счастливыми. Их господство зиждилось на удовольствии, которое человек получает, водя машину или коллекционируя разные ненужные предметы, расхваленные рекламой.

Комик идет вперед и показывает на клоуна-капиталиста с большим животом и сигарой во рту.

— Наконец власть досталась тем, кто руководил средствами массовой информации. Человеку было достаточно появиться на маленьком экране, чтобы получать все возможные, притом не облагаемые налогами, подарки и привилегии. Тот, кого показывали по телевизору, входил в вашу семью и напрямую влиял на вашу жизнь. Эта власть держалась на наслаждении от обладания информацией.

Феликс добирается до куклы в розовом костюме и в маске. Она удивительно напоминает Дария Возняка.

— Теперь власть принадлежит тем, кто умеет развлекать толпу. Это каста представителей средств массовой информации, верхний эшелон власти. Их могущество основано на том, что они могут заставить человека забыть о несчастьях или хотя бы облегчить его страдания. Оно зиждется на умении развлечь тех, кто пресыщен и утомлен однообразием жизни. В наше время все одержимы страхом перед скукой. Мне кажется, что теперь властью над людьми обладает тот, кто может их рассмешить. И у него нет соперников.

— Но это же просто… шуты, — возражает Лукреция.

— Конечно, поэтому их и недооценивают, и от этого их могущество только растет. Они или, вернее, мы стали настоящими властителями дум. Всего общества.

Третья сила. Эрос, Танатос… Гелос.

— В отличие от власти политиков и средств массовой информации, эту власть никто не подвергает сомнению. Комики стоят над законом. Они стоят надо всем. Вот пример этой неофициальной, но реальной власти. Замечали ли вы, что политики, экономисты и даже ученые всегда начинают выступление с шутки? Чтобы расположить к себе аудиторию. Без юмора они слишком… пресны.

— Мы как раз недавно об этом говорили. Юмор — это соль. Он обостряет вкус. Соль стала пищевой добавкой. Несмотря на вред, который она наносит здоровью, — замечает Исидор.

Феликс вздыхает.

— Юмор позволяет настроить аудиторию на нужный лад. Рональд Рейган стал первым президентом-актером. Вы, может быть, слышали, что в Исландии мэром Рейкьявика избрали Йона Гнарра, самого известного в стране комика. Вы увидите, что скоро в каком-нибудь большом влиятельном государстве президентом станет юморист.

— Клоун в Елисейском дворце или в Белом доме? — удивляется Лукреция.

Исидор опять отвечает вместо того, кому задали вопрос.

— Колюш пошел на выборы в 1981 году и получил восемнадцать процентов голосов в первом туре. Это встревожило Миттерана. Через неделю после объявления результатов убили Рене Горлена, режиссера с которым работал Колюш. И Колюш снял свою кандидатуру.

— Не спешите с выводами. Вы уверены, что эти события связаны между собой?

Феликс тонко улыбается.

— Почему проиграл Колюш? Потому что был одиноким ремесленником. Дарий очень внимательно изучил историю его жизни. Я знаю это, я вместе с ним читал документы. Он все проанализировал и сделал соответствующие выводы.

Феликс приглашает Исидора и Лукрецию пройти в гостиную.

— Рассмотрим положение в мире. Раньше юмором занимались независимые одинокие художники. Люди слабые и лишенные амбиций. Как только мы поняли, каких больших экономических и политических целей можно достичь при помощи смеха, мы отняли сокровище у людей, которые не умеют им правильно распоряжаться.

— У Себастьяна Доллена, например.

— Себастьян Доллен был безусловно очень талантливым автором, но, к сожалению, слишком добрым человеком. Он играл по правилам, а правила заключаются именно в том, что надо жульничать. Такие люди, как он, вредны: они разлагают партию.

— Вы убили его!

— Он пришел на "ПЗС", чтобы стать миллионером. Он мог выиграть. Он рискнул и проиграл.

Исидор призывает присутствующих не удаляться от темы разговора.

— На наших глазах произошло слияние крупных групп, — продолжает Феликс. — Что бы вы ни говорили о Дарии, он и здесь оказался провидцем. Он предвидел, что ремесленный юмор уступит дорогу индустриальному.

— Он вложил большие деньги в создание "Циклоп Продакшн".

— Огромные. Повторяю, он был провидцем. Он понял: чтобы ракета взлетела, в бак надо залить много горючего.

А горючее Дария — это не деньги, а энергия Гелоса, придающая деньгам форму и смысл. Словно нефть, сама создающая себе трубу для продвижения вперед! Фантастика!

— Он нанял сотни авторов, которые придумывают шутки, режиссеров, которые ставят номера, выпускников знаменитых экономических университетов, которые занимаются маркетингом, связями с общественностью, распространением скетчей, шуток, фильмов, телепередач по всему миру. При нем юмористическая фирма впервые появилась на бирже, он ввел ее в закрытый круг биржевого индекса САС 40.

— Канадец Ги Лалиберте придумал "Цирк дю Солей" и превратил цирк в индустрию с котировками на бирже, — замечает Исидор.

— А другой житель Квебека, Жильбер Розон, создал международный фестиваль "Просто для смеха", — вставляет Лукреция.

— Но Дарий пошел дальше всех. Он нашел правильную стратегию, увенчавшуюся победой в мировой битве за смех.

— По примеру своего знаменитого предшественника и тезки персидского царя Дария, он хотел создать империю и уничтожить всех конкурентов, — говорит Исидор.

— В его лице искусство юмора приобрело харизматичного и амбициозного лидера. Он собрал все самое лучшее и обеспечил себе успех.

— Убив и обворовав других комиков? — насмешливо спрашивает Лукреция.

— Да, он оставил за собой много трупов. Но кто помнит о сотнях тысяч погибших рабочих, построивших Великую Китайскую стену или Версальский дворец? Каждый шедевр стоит на кладбище. Это нормальная цена… за счастье большинства.

— Продолжайте.

— Дарий был требователен, придирчив, суров. Никто раньше не поднимал искусство смеха на такую высоту.

Лукреция кивает и задает вопрос, который мучает ее с самого начала разговора:

— Теперь вы замещаете императора. Дария убили вы, не так ли?

— Дарий — мой учитель. Я всем обязан ему. Он воспитал меня, сделал мою карьеру. Я работал в его школе, а затем в театре, начал принимать участие в телепередачах.

— И вошли в круг приближенных, в состав "розовых громил", — с издевкой добавляет Лукреция.

Феликс делает вид, что не слышит ее слов.

— Я вышел на сцену, стал знаменитым. Он был моим отцом, а я — наследным принцем. Мы жили одной жизнью, я был его правой рукой. Семья Возняк приняла меня как родного.

— Братья Возняк мертвы. Будущее необъятной империи Дария стало неясным из-за отсутствия лидера. Теперь взвалить на себя эти не только тяжкие, но и сладостные обязанности можете только вы. Мать Дария уже предложила вам встать во главе холдинга? — спрашивает Исидор.

Лобовая атака заставляет Феликса Шаттама удивленно поднять брови.

— Действительно сегодня утром она попросила меня стать руководителем "Циклоп Продакшн", поскольку все ее дети умерли. Скоро она назначит общее собрание акционеров, чтобы объявить об этом официально.

— К тому же теперь у вас есть могущество обладателя "Шутки, Которая Убивает".

Феликс не отвечает.

— Мари-Анж во всем призналась, — продолжает Лукреция. — Вы завладели "Шуткой, Которая Убивает". Вы ведь с ней любовники, не так ли?

Он закуривает, тянет время. Лукреции тоже хочется закурить.

Черт, я даже и не заметила, как забыла о своей вредной привычке!

Феликс глубоко вздыхает и говорит:

— Мы, комики, нуждаемся в сексе больше, чем обычные люди. Может быть, оттого, что мы более чувствительны. Кроме того, смех — это мощнейший возбудитель половой энергии. Знаете поговорку: "Рассмеши женщину, и она уже наполовину твоя".

— "Шутка, Которая Убивает" у вас? Перестаньте увиливать и отвечайте, черт побери!

Лукреция ударяет по столу ладонью. Феликс Шаттам, не торопясь, встает, подходит к книжному шкафу и делает вид, что рассматривает корешки книг, посвященных юмору. Затем, не оборачиваясь, говорит:

— Все случилось в тот вечер, когда мы отправились на маяк-призрак. Мы напали на них. Они бросились бежать. Мы их преследовали. Павел нашел сокровище. Я это заметил и пошел за ним.

— Так это вы его оглушили? — спрашивает Лукреция.

— Нет, когда я подошел, он уже лежал без сознания.

— Вы невнимательно слушаете, Лукреция. Мари-Анж сказала, что видела, как кто-то ударил Павла. Мари-Анж и Феликс договорились, и он взял себе "Шутку, Которая Убивает".

Лукреция снова чувствует раздражение из-за того, что Исидор отвечает вместо другого человека. Она не выпускает инициативу из рук.

— То есть вы — последний, кто держал в руках "Шутку, Которая Убивает".

— Да. Но я знал, что умру, если прочитаю ее.

— Вы верите в эти сказки? — удивляется Исидор.

— И вы положили ее в шкатулку и отослали Дарию? — спрашивает Лукреция.

— Я уже понял, какую ответственность накладывает на меня обладание этой вещью.

— И что вы с ней сделали? Да говорите же наконец! Где "Шутка, Которая Убивает"?

— Дайте ему ответить, Лукреция. Если вы все время будете перебивать, то это будет тянуться бесконечно.

— И это вы мне говорите, Исидор? Да вы сами никому не даете ни слова сказать, пытаясь доказать, что вам все известно!

— Перестаньте спорить… Игра окончена, я открою вам карты.

Лукрецию охватывает нетерпение.

— Что произошло после того, как вы завладели "Шуткой, Которая Убивает"?

Исидор смотрит на Феликса и говорит:

— Я скажу вам, Лукреция, что произошло. Феликс был благодарен Циклопу, и в то же время терпеть не мог своего благодетеля. Он был влюблен в Мари-Анж, и бесился, оттого что его невеста спит с его учителем.

Феликс застывает. А Исидор рассказывает дальше.

— Дарий становился невыносимым для окружающих. Припадки беспричинной ярости учащались, зависимость от сильнодействующих наркотиков возрастала. Он уже не годился на роль руководителя предприятия, тем более на роль главы империи.

— Переодевшись клоуном из вашей коллекции, вы отдали ему "Шутку, Которая Убивает", — продолжает Лукреция. — Ну, вот и все. Загадка решена. Убийца — Феликс. Остается отдать его полиции и написать статью.