Бернард Вербер

 



Бернард Вербер
Отец наших отцов

(en: "The Father of our Fathers", fr: "Le Pere De Nos Peres"), 1998

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 |

 


13-я страница> поставить закладку

 

- Обезьяна в естественной среде - нет. Обезьяна дрессированная - да.

- Вы умеете дрессировать обезьян?

- Сожалею, я просто их друг, а не учитель. С другой стороны, д-р Ван Лизбет создала в своей клинике школу для приматов. В частности, у нее есть обезьяны бонобо из Конго, они самые умные из всех и стоят ближе всего к человеку. Вам надо бы сходить к ней в клинику "Мимозы".

Он взялся за плечо Лукреции, которая быстро записывала название клиники в своем блокноте. Журналистка не отреагировала немедленно, она уже привыкла, что самцы под любым предлогом ищут возможность для телесного контакта.

- Откуда вы, мадмуазель? Откуда мы все? Это настолько важный вопрос, что тот, кто даст на него новый ответ, тут же станет крайне знаменитым. Так что нет ничего удивительного, что поиск этого знания ведет к кое-каким эксцессам.

Высказав это, профессор Конрад взглянул на часы, извинился перед собеседниками и удалился к своим питомцам.

Оставшись одни, Лукреция с Исидором решили самостоятельно побродить по Музею естественной истории.

Снаружи уже темнело.

Под защитой старых стен здания, согретые электронной климатической системой и освещенные десятками неоновых ламп, они даже не заметили наступления ночи.

29. ПРОЖОРЛИВАЯ НОЧЬ

Ночь пала на землю.

Орде не хватило времени построить настоящий лагерь и все знали, что через несколько минут тени станут их кошмаром.

По мере того, как угасал свет, их зрачки расширялись, а глаза раскрывались все больше и больше, чтобы не упустить ни единого фотона. Каждый поудобнее устраивался на ветках.

ОН вскарабкался на самый верх, где ветки тоньше всего, и прогнал оттуда сов. ОН выше всех. Иногда, по вечерам, ему хотелось остаться одному. По непонятным ему самому причинам ОН не испытывал никакой необходимости чувствовать соплеменников рядом с собой, чтобы не бояться темноты.

Ночь становилась все мрачнее, все холоднее. Плотные тени окружали сейчас орду. Именно они страшили более всего. Если присмотреться, то каждый сжимался в клубок, обеспокоенный, перепуганный. Ночь плотнела с каждой минутой, шум джунглей превращался в оглушительный рокот.

Одно из чувств восприятия слабело, другое усиливалось. Зрение уступало место слуху. Едва заметными движениями приподнимались уши. Сначала они слышали шумовой фон насекомых, призывавших своих самок. Саранча, кузнечики, ночные бабочки... Этих можно не бояться.

С другой стороны, за звуками насекомых стало слышно чье-то хриплое дыхание. Орда знала, что чем мощнее дыхание, тем опаснее его владелец. Обычно речь шла о леопардах, этих чудовищных кошках, что одним махом могли запрыгнуть на ветки, чтобы украсть их братьев или сестер.

Так как люди не обладали ночным зрением, они чувствовали себя беззащитными перед этими ворами. Именно поэтому ОН как можно чаще старался устроиться на самых высоких ветках. Чтобы не дать леопарду украсть себя из жизни.

Ожидание.

Вот и дождались.

Слышно уханье. Все вздрагивают. Совы издали подстрекают ночной народ взять реванш над народом дневным. Летучая мышь-кровопийца ныряет к его волосатой макушке. Да, таковы неудобства ночевки на верхних ветках. Эти мыши всегда так досаждают! Едва рукокрылый вампир ухватился за его шевелюру, ОН срывает его резким движением, ломает ему ключицы и крохотные пальцы, чтобы свернуть тело вместе с крыльями в плотный комок, который и принимается жевать. По консистенции летучие мыши несколько дряблые, но зато вкус у них неплохой. Это помогает не так сильно бояться ночи. Мышь все еще барахтается между языком и небом, но потом теряет всякую надежду и дает себя протолкнуть во влажную гортань.

На вопрос "что лучше: жить, чтобы есть или есть, чтобы жить?" эта мышь ответила бы, что предпочла бы жить, но уже слишком поздно.

Те члены орды, что стремятся обосноваться на вершине, держат сторожевую вахту. Они знают, что им надо восстановить силы после долгого дня, но точно так же они понимают, что окажутся уязвимы, если уйдут в страну снов.

Звук могучего дыхания приближается. Сомнений нет. Это леопард. Никто не шевелится. Звук приближается еще ближе. Все интуитивно понимают, насколько велик зверь. Несколько нервное дыхание приносит с собой две плохие новости: леопард голоден и он их заметил. Кое-кто паникует и решает взобраться повыше.

ОН призывает их спуститься обратно, так как эти ветки слишком слабы, чтобы выдержать вес столь многочисленных индивидуумов и они рискуют упасть сообща, если все обломится. Но соплеменники слишком испуганы. Страх - главная причина всех катастроф. Сейчас их много, они окружают, хватаются за ветки и за него самого, виснут у него на голове, на плечах, на локтях.

То, что должно было случиться - случилось. Ветка ломается и все катятся с дерева, практически прямо на нос леопарду. Тот немедленно ухватывается за свалившийся на него подарок. Достаточно только положить лапу на живот ближайшего человека, уцепиться зубами и можно не торопясь поужинать.

Не теряя времени, ОН залезает обратно на дерево. "Уф-ф... Еще минус один", - думает он. Вот недостаток жизни в коллективе: надо терпеть глупость своих соплеменников.

Сейчас, когда смерть нанесла свой удар, они чувствуют облегчение. Теперь можно спокойно поспать. Ночь уже собрала свою дань.

30. В КЛЕТКЕ

Они купили билеты для прохода в Большую Галерею Эволюции, которая оказалась даже еще более впечатляющей, чем галерея палеонтологии, хотя та и была попросторнее. Здесь животные были покрыты тщательно сшитыми кусочками меха или кожи.

Маленькие лампочки освещали унылые лики зверей, как будто их внезапно заморозили, оторвав от повседневных занятий. На первом этаже все они выстроились в одну длинную процессию, ведущую в какое-то более освещенное место.

- Что вы об этом думаете, Исидор?

- Он виновен.

- Вы хотите сказать, что профессор Конрад убил Аджемяна?

- Хуже. Он благословил убийства всей этой когорты невинных животных, которые не хотели ничего, кроме как мирно скакать себе по своим лесам или саваннам, не говоря уже о боли вечного заключения в зоопарке для всех тех, кто не причинил ни малейшего зла.

Лукреция была настроена на размышления, а не на философствование.

- Я вас серьезно спрашиваю, Исидор.

Великан-журналист обошел кругом белого медведя с Лабрадора.

- Но я и отвечаю вам серьезно. Как бы то ни было, я не испытываю никакого доверия к тем, кто носит на лице волосы. Усы или борода, они обязательно что-то хотят спрятать, хоть даже только подбородок.

Лукреция нашла эту теорию несколько упрощенной.

Какой-то таксидермист стоял на табурете перед одним из законсервированных животных. Это был орангутанг, по всем признакам походивший на того, который погладил шевелюру Лукреции. Специалист вырвал ему глаза и заменил их двумя шариками, покрашенными в зеленый цвет. Попутно он воспользовался моментом и немножко подшил одному из шимпанзе кожу на руках, которая уже начинала отслаиваться, позволяя видеть внутреннюю набивку.

Девушка между тем разглядывала слона, который находился во главе кортежа животной Эволюции, как будто именно он руководил группой, готовой погрузиться на борт Ноева ковчега. Она посмотрела на льва с лакированной гривой, который тащился позади с обеспокоенным видом. Лукреция перехватила на себе угрожающий и неподвижный взгляд волка с лисицей. Этих зверей, должно быть, пристукнули в самом расцвете сил, вслед за чем профессионалы придали им ужасающий облик.

У Лукреции мелькнула одна мысль. Она сказала себе, что люди вели этих животных вовсе не к спасительному ковчегу - они вели их в ничто. С точки зрения людей, у животных нет будущего. Они ни к чему не годятся. Разве только для украшения музеев, рассказывающих человеческим детенышам об их прошлом. Когда-нибудь, наверное, животных вообще не останется.

Исидор Каценберг, похоже, разделял ее беспокойство. Это место было не просто экспозиционным залом. Журналисты чувствовали себя в самой середине кладбища, посвященного супрематии человека, раздавливающего всю остальную природу. У побежденных был горький вид.

- Даже посаженные на кол, у них все равно осталось немного души. Даже распяленные, они могут нам помочь, - поделился мыслями ее компаньон.

Исидор напряженно всматривался в искусственные глаза зебры, буффало и газели.

- Вы видели первого человека? - спросил он.

Чучела животных не отвечали.

- Расскажите, - все еще настаивал он. - Каким он был? Больной мутант-одиночка? Или случайная, гиперодаренная обезьяна?

Вдали раздался дикий крик. Они подскочили на месте. Никакого сомнения, это голос профессора Конрада. Журналисты поспешили на шум.

Так и есть, это в секторе приматов.

Пока они добирались, там уже собралась небольшая кучка зрителей. Оба репортера расталкивали локтями зевак и потрясали своими журналистскими удостоверениями. Профессор Конрад без сознания лежал возле одной из клеток. Бабуины гладили его по голове, пытаясь привести в чувство. Один из них воспользовался моментом и пошарил по карманам, откуда вытащил несколько соленых печений.

- Кто видел, что здесь произошло? - обратилась Лукреция к толпе.

- Я, - ответила какая-то пожилая дама.

Свидетельские показания дали вот что. Жертва в белом халате занималась кормлением обезьян. Никто, даже он сам, не обращали внимания на одного примата, ростом поболее прочих, который возился себе на соломенном мате в углу.

- А потом эта зверюга вдруг как вскочит и я увидела, что у него в лапах какой-то предмет, - продолжала дама, все еще дрожа от пережитого. - И оказалось, что это вовсе не игрушка, а самый настоящий револьвер. Обезьяна хоть и держала его неуклюже, но все равно нацелила прямо в висок вот этому месье. Он был так удивлен, что так и застыл на месте с раскрытым ртом. Обезьяна прокрутила барабан, будто хотела поиграть в русскую рулетку, а потом один раз нажала на спусковой крючок. Тогда месье в халате что-то крикнул и упал навзничь, как в обмороке.

Многие из свидетелей, оказавшиеся внуками пожилой дамы, и еще какой-то бойкий мальчишка лет четырнадцати, подтвердили эту версию событий. Они тоже здесь были, развлекаясь жадностью бабуинов, когда вся сцена обернулась нехорошим образом.

- Обезьяна, вы говорите? Вы уверены, что видели именно ее, а вовсе не человека в обезьяньей маске? - спросила Лукреция, держа в руке блокнот с карандашом.

Нет. С этим все были согласны. Тело обезьяны было целиком покрыто шерстью и она убежала по деревьям, прыгая с ветки на ветку, характерным образом помогая себе лапами.

Вызванные по мобильному телефону, полиция и медики прибыли одновременно. Профессора, по-прежнему без сознания, забрали с собой на носилках методичные санитары, а тем временем полицейские, в свою очередь, призывали к содействию всех тех, кто имел отношение к происшествию.

Оба журналиста удалились под печальное хрюканье бабуинов.

- Исидор, вы правда думаете, что здесь замешана обезьяна?

- Значит, чертовски умная обезьяна,... - отметил "научный Шерлок Холмс", потирая лысую макушку. - Обезьяна, способная самостоятельно и с оружием проникнуть в клетку, терпеливо дождаться удобного момента, сыграть в русскую рулетку, а потом скрыться и где-то затаиться в крайне урбанизированной местности.

- Слишком умная обезьяна. Или слишком дрессированная, - напомнила Лукреция.

Исидор заметил, что хотя жизнь иногда и напоминает роман, трюк с обезьяной-душегубом уже был использован в рассказе Эдгара Аллана По, "Убийство на улице Морг". Лукреция возразила, что сюжет был навеян автору реальным происшествием. Исидор признался, что не знал об этом историческом факте.

- Что меня беспокоит, так это чувство юмора преступника. Астроном, убежденный в полной обоснованности своей теории метеоритов, был атакован... прилетевшим камнем. Биолог, считавший, что человек появился волей случая, сопряженного с опасностями, сам стал жертвой смертельной игры, основанной на случайности!

Журналистка-стажерка деликатным жестом смахнула со лба упавшие рыжие волосы, чтобы они не мешали ей перечитывать записи в блокноте.

- Все происходит так, будто недостающее звено само вернулось в наши дни, чтобы поиздеваться над всеми теми теориями, что заняли его место.

Исидора внезапно поразило изящество движений девушки и сейчас он посмотрел на нее внимательно, по-настоящему. Он нашел ее до чрезвычайности красивой. Уже по-другому он воспринимал ее запах. Уже по-другому он относился к ее присутствию, столь женственному. "Да она волшебница", - неожиданно пришло ему в голову и он спросил себя, откуда могло появиться это волшебство. Ответ пришел быстро. Из жизни. Лукреция Немро была переполнена жизнью. Ее жизненный энтузиазм придавал ей особый блеск. Исидору показалось, что он падает в бездну. Он понял, что влюбляется в эту девушку и эта мысль перепугала его до смерти. Его, слоноподобного гиганта, соблазнила слабая мышка? Он не осмеливался даже представить, как эту хрупкую малышку может раздавить его огромный вес.

- Вы о чем-то замечтались, Исидор? - поинтересовалась Лукреция.

Он не ответил и скромно потупил глаза, чтобы еще раз оценить свою драгоценную находку.

31. СКОЛЬЗКОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ

Внезапно прямо перед ним появляются горячие, чуть ли не дымящиеся, гениталии самки. Если говорить про тонизирующее пробуждение, то лучше не выдумать. Гениталии распутной девчонки у него под носом. Похоже на рот, но только поставленный вертикально, как бы в насмешку.

Сильный запах гормонов.

Он приподнимает голову и смотрит, чье это все. Молодая самка, которая на текущий момент не принадлежит ни одному конкретному самцу. Припухлая промежность, красная и блестящая от горячей слизи. Половые губы напоминают два опухших, розовато-лиловых баклажана, приклеенных к огузку. Он отмечает про себя, что ей, должно быть, больно приседать.

Очевидно, она хотела бы пристроиться к нему поближе. Но как раз ОН этого не хочет. Во всяком случае не так, не спозаранку. Ему надо сначала подышать свежим воздухом и пожевать листьев. Она же настаивает, потираясь об него. Приходится приниматься за тяжкий труд, мысли гуляют где-то в стороне, а их место занимают собственные гениталии. Едва он начинает скользить взад-вперед, как самка хватается за ветки и нервно дергает их во все стороны, не переставая тяжело дышать.

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 |
Купить в интернет-магазинах книгу Бернарда Вербера "Отец наших отцов":