Бернард Вербер

perfekta.ru полиуретановая пропитка пола - все о полиуретановой пропитке.

Бернард Вербер
Отец наших отцов

Лукреция стиснула зубы, слушая все эти откровения и Люсьен, вполне довольный произведенным впечатлением, меланхоличным голосом продолжил:

- Мясники изобрели своего рода церемонию посвящения, нечто вроде обмывки новичка, который должен выпить литр свежей, еще теплой крови, хлещущей прямо из вены первого забитого им животного. Не могу сказать, что это большой стимул к работе, но...

- Текучесть персонала, должно быть, очень велика, - вмешался Исидор.

- Слабонервные здесь не задерживаются. Прочие же, чтобы не спятить, перенимают философию мясокомбината Элюан и подчас даже находят в ней удовольствие. Они добровольно мучают скотину, бьют ее почем зря молотками, подвешивают за одну ногу и так оставляют на целый день. Только превратившись в садистов, они могут вынести эту профессию. Впрочем, такая практика себя изживает. И между прочим, не только благодаря защитникам животных... Специалисты установили, что переживаемый стресс ухудшает вкус мяса. Даже после кулинарной обработки в нем остаются молекулы стресса. А человек, кстати, чувствителен к подобным веществам. Всякий раз, когда мы поедаем такое мясо, то в нас самих накапливается еще больше стресса.

- Вы хотите сказать, что если питаться животными, которые страдали, их страдание передается нам?

Люсьен кивнул головой.

- Обратите внимание, что я вам говорил про говядину, а не про курятину. С ней дела еще хуже. Дело в том, что на скотобойнях, где работают как раз с крупным скотом, туши подвешивают на крючьях, а потом отрезают язык, чтобы кровь выливалась изо рта, пока мясо не побелеет. Вся та светлая говядина, что мы покупаем - это говядина обескровленная.

- Прекратите или меня стошнит, - взмолилась Лукреция.

- Да-да, - сказал Люсьен, - и еще проблема в том, что защитники животных ведут себя настолько смехотворно, что дискредитировали все свое дело. Нужно отыскать людей, кому верят, кого уважают, и вот они-то и должны защищать животных. Решение должно исходить от совестливых предпринимателей, а не рождаться через жалостливые призывы певцов и актеров.

- Как насчет рыбы? - обеспокоено спросила Лукреция.

- В настоящее время на новейших промышленных комплексах рыбу держат в баках три метра на два. Из-за погони за повышением рентабельности эти баки перенаселены. По объему в них больше рыбы, чем воды, так что сверху в них то, что мы называем снулой рыбой, а на самом деле это рыба задохшаяся.

Вокруг них вывески с разудалыми поросятами, готовыми кормить человечество, стали отдавать больным юмором.

- Да, кстати, а что со свиньями? - вмешался Исидор.

- Я одно время работал на свинобойне. Они визжат не переставая, сутками напролет. Свинья способна издавать визг силой 80 децибел, когда ей режут глотку. Я даже передать не могу, что это за место такое.

- Но вы, кажется, вполне переносите, что у вас здесь творится.

- Вы заблуждаетесь. Я вообще человек чувствительный. И потом, этот невыносимый запах свернувшейся крови... Он прямо забивает глотку, стоит только войти на старую скотобойню. Я думаю, что животные сами обязательно это чувствуют. Вот почему я так настаиваю, чтобы мы модернизировали участки накопления и забоя. Прошу за мной.

Они перешли в большой белый корпус. Тысячи и тысячи розовых тушек, расставленных аккуратными рядами, тянулись на сотни метров вглубь здания. В геометрически правильных шеренгах недвижно томились свиньи, стиснутые с четырех сторон стальными брусьями. Гильотиноподобные передние створки прижимали мокрые свинские рыла к швеллеру, где лениво переваливались комья полужидкой питательной массы.

Место было умиротворенным: ни шума, ни запаха, ни едких паров. Лишь тихое чмоканье насосов перемежалось с придушенным похрюкиванием тысяч набитых ртов.

- Взгляните, насколько это все благородней. Вы знаете, свиньям вообще незаслуженно приписали репутацию нечистых. На самом деле это очень чистоплотные животные. Дай им волю, они без конца будут себя приводить в порядок. Грязными они будут только тогда, когда их станут держать в грязном месте. Заприте голых людей в классический свинарник, в самую середку их собственных испражнений, так они перемажутся похлеще, чем любая свинья.

Лукреция поближе подошла к стойлам.

- Но вы их как-то стиснули, они не могут себя чистить...

- Разумеется, мы их держим в неподвижности, чтобы они нагуливали жирок, а не мускулы. Откармливать надо по максимуму, чтобы было сала побольше.

Исидор нагнулся прямо над рылом одного из заключенных.

- Да ведь они выглядят... совершенно...

- Правильно, нормальными. Это особенно выносливая порода, знаменитые "Large White". Все они друг другу братья, а вскоре, благодаря клонированию, мы даже, наверное, сможем и среди них выделить наилучшие экземпляры. Но даже эти и так вполне замечательны. Их зрелость наступает в десять раз быстрее, чем это было возможно несколько лет тому назад. Взгляните на вот этого: можно подумать, он зрелая особь, но на деле это просто тучный подсвинок. Единственный недостаток - это их пониженная холодоустойчивость. Грипп, простуда, ангины... Настоящий бич для свиновода. Эти животные так нежны, что стоит одному подхватить простуду, как заболевают все остальные.

Лукреция почесала одному поросенку спину.

Люсьен, похоже, весь сиял, что смог заинтересовать журналистов своей профессией.

- Мы проводим генетический отбор, чтобы добиться как можно более четко выраженной ветчинности, а это позволяет выиграть несколько секунд при разделке, что в переводе на тысячи голов дает немалую экономию.

- А что это за неоновый свет? Вы его никогда не выключаете?

- Нет, не выключаем. Для ускоренного роста им практически нельзя давать спать. Они должны постоянно есть, есть, есть. За ними наблюдают во-он оттуда.

Он провел журналистов на платформу, откуда можно было управлять всей свинофермой. Люсьен показал им огромную консоль, напоминавшую пульт управления атомной электростанцией. На множестве компьютерных экранов высвечивались какие-то цифры, перемежавшиеся с графиками, блок-схемами производственных процессов, таблицами разбивки себестоимости на голову животного, час рабочего времени, квадратный метр задействованной площади...

- Все автоматизировано. Достаточно нажать кнопку на контроллере дверцы стойла, и нужное животное поступает на забивочную линию. Вот эта простая кнопка, к примеру, опорожнит всю секцию. А вот эта - еще одну секцию. Здесь регулятор расхода антибиотика. А вот тут - программатор забивочного транспортера.

Они спустились вниз. Люсьен повлек их к еще одному стойлу, где журналисты обнаружили гигантского хряка с медалью на шее. Зверюга была настолько откормлена, что стояла практически на животе, раскорячив лапы.

- Вот он, наш Александр. Он только что вышел призером на ежегодной выставке.

Прямо над холкой Александра свешивалась застекленная фотография, изображавшая разделанную свиную тушу.

- А это Афродита. Она победила в прошлом году.

Афродиту распяли на кресте, ни головы, ни ног, все мускулы и жировые наросты виднелись четко, как на карте. Гирлянды и небольшие букеты из разноцветной бумаги, помещенные вместо ног, придавали всей сцене непринужденный, деревенский вид. Медаль из позолоченной пластмассы с надписью "Большой Приз парижской с/х ярмарки" доканчивала впечатление.

Александр отвернул голову от фотографии своей именитой предшественницы.

- Sic transit opera mundi. "Так проходит мирская слава" ^[*] , - вместо заупокойной молитвы пробормотал Исидор.

Инженер потащил их еще дальше, в зону, где можно было видеть расплывшихся свиноматок, неподвижно лежащих в клетках из нержавеющей стали. Ясно виднелись одни лишь сосцы, возле которых жадно копошились поросята.

- Посмотрите, как трогательно. Мы больше не отнимаем малышей от их матери, пока не закончится период молочного кормления. Это намного гуманнее, верно?

В загоне циркулировало несколько ветеринаров. Один из них вылил в кормушку канистру ярко-синей жидкости.

- Вот это синее, это что?

- Антибиотик. Я вам уже говорил, мы не можем позволить себе ни единой эпидемии. Раз эти животные выращиваются ускоренным способом, мы не можем от них требовать полноценной иммунной системы. Ведь они такие нежные. Что же до синего цвета, то это мы просто добавляем немного метилена, чтобы проследить, все ли выпили лекарство. У кого рыло не синее, тот получает внутривенное вливание. Вы знаете, их так накачивают антибиотиками, что само мясо, можно сказать, становится целебным! Я лично часто говорю своим родственникам: как заболеешь, поешь свининки!

Лукреция присмотрелась к синемордым хрюшкам. В их взгляде читалась некая доля ошалелого негодования.

- А вы случаем не "зеленые"? - вдруг подозрительно спросил Люсьен.

- Нет. Мы просто люди. Чтобы мыслить, вовсе не обязательно принадлежать к той или иной политической группе, - ответил Исидор.

Люсьен задумался, уж не издеваются ли над ним. Охваченный сомнением, он предпочел отшутиться.

- Мне за вас смешно и стыдно, за "друзей братьев наших меньших". Вы позволяете умирать людям, но защищаете животных.

Исидор извлек из кармашка леденец и принялся его посасывать.

- Можно быть и за людей и за зверей. Эти две идеи друг другу не противоречат. Я также болею за растения и даже минералы. В общем, если резюмировать, то можно сказать, я выступаю за жизнь в целом.

Люсьен уже не знал, как воспринимать такую философию. Он похлопал нескольких особо симпатичных поросят, а затем предложил журналистам перейти в соседний корпус, где и продолжить осмотр. Ведь именно там происходит собственно забой.

35. КАМЕШКИ

Есть по-прежнему нечего.

С пустыми руками возвращаются они к своему импровизированному бивуаку.

Все прочие, кто оставался в их ожидании, уже принялись глодать корешки кустарников и трав, не обращая внимания на призывы и наставления вожака. Многим сильно поплохело, началась рвота. Пределы есть всему, даже если тебя и называют всеядным.

Вожак выставляет на всеобщее обозрение дохлую крысу, пойманную еще во время бегства. Крыса уже с душком, но первая самка хватается за нее с жадностью.

Все так голодны.

Питаться - вот первейшая потребность. И если ОН раньше верил, что сможет забыть эту потребность в обмен на заинтересованность в духовной эволюции, то теперь эту идею приходится забросить, страдая от болезненных желудочных спазмов.

Нехватка протеина начинает приводить его сородичей в агрессивное состояние. Кое-кто из самцов принимается бить детей, намекая, что готов их съесть. Самки вынуждены перегруппироваться и образовать защитную стену, чтобы спасти молодое поколение.

Все знают, что если им не удастся быстро решить проблему питания, в орде произойдет взрыв. Нужно сделать все возможное, чтобы не допустить таких крайностей.

Старый вожак выступает с предложением. Он что-то такое отыскал у подножия дерева. Все спускаются вниз.

Бывший вожак показывает на термитник. Самки и самцы-доминаторы над ним насмехаются. Все знают, что если подойти к термитам, они разбегутся во все стороны. И даже если удастся кого-то из них изловить, то таких пленников понадобится огромное количество, да и то, чтобы насытить аппетит только одного человека. Старик продолжает настаивать, что здесь надо воспользоваться специальным методом. Он берет ветку, втыкает ее в термитник и затем вытаскивает обратно, всю покрытую насекомыми, которые собрались искусать эту деревянную лапу, что осмелилась нарушить покой их города.

Ветка облеплена черным, шевелящимся покровом. Что ж, в нынешнем положении терять уже нечего, можно попробовать. Каждый по очереди погружает свой импровизированный шампур в муравьиный город и извлекает на свет гроздья возбужденных солдат-защитников.

Хрусткий, кисловатый вкус.

Но вожак нервничает. Эта техника слишком уж медленная. Да к тому же термиты совсем не такие питательные. Старик настаивает, что в центре муравьиной горы есть матка, выглядящая большим и сочным слизняком.

Без дальнейших разговоров нынешний вожак стаи берет тяжелый камень и швыряет его в термитник. В городе паника. Все насекомые кидаются вниз, под землю. В виду не остается уже ни одного термита. Никакой надежды на пропитание. Вожак гордо оглядывается вокруг и, ничуть не признавая своей ошибки, требует, чтобы все, как и он, атаковали термитник камнями.

ОН разочарованно оглядывает своего начальника. С другой стороны, по идее вожаками становятся достойные. Может быть, они как раз и есть самые развитые из животных?

Вожак упорно колотит каменным обломком по покинутому городу. Неправым окажешься не тогда, когда признаешь свою ошибку, а когда перестанешь упорствовать в своем мнении. Вот так всегда с вожаками. Самцам-доминаторам не остается ничего другого, как последовать его примеру.

ОН держится позади и угрюмо смотрит на всю эту компанию. ОН думает, что родился, наверное, не в очень хорошем месте.

Племя - это толпа приматов, руководимая супер-приматом.

36. ТЕОРИЯ ИНЖЕНЕРА ЭЛЮАНА

- Вот это самое последнее слово в искусстве забития животных.

Исидор Каценберг и Лукреция Немро рассматривали огромные машины, вибрировавшие и вертевшиеся среди запахов дезинфектанта и озона. Здесь было хорошо слышно, как стальные зубья вгрызаются в безжизненную плоть.

По проходам сновали люди в халатах. Это уже были не ветеринары, как в зоне скотного двора, а техники, чьи волосы прятались под шапочками, а лица были скрыты полотняными масками. Они немножко напоминали медицинские бригады, с которыми журналисты сталкивались в коридорах клиники "Мимозы", но здесь каждый носил с собой портативный компьютер, куда без конца вводились какие-то цифры.

Люсьен Элюан поприветствовал кое-кого из своих сотрудников, которые вместо ответа показали ему компьютерные экранчики с таблицами рентабельности на самый последний момент. Он роздал инженерам несколько советов, как еще можно сэкономить время и себестоимость продукции, увеличив число переработанных свиных туш.