Бернард Вербер

 



Бернард Вербер
Отец наших отцов

(en: "The Father of our Fathers", fr: "Le Pere De Nos Peres"), 1998

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 |

 


3-я страница> поставить закладку

 

Франк Готье большими глотками покончил с пивом и решил преподать урок своей стажерке:

- Слушай, цыпочка, что за неуважение к старшим? И вообще, кто ты такая нас судить? Ты вообще ничто, ты здесь никто, ясно? Если хочешь быть принятой в наш журналистский круг, то сиди помалкивай и не дергайся.

Она сделала вид, что уходит.

- Ладно, мне все ясно. Пойду предложу свой сюжет в другом месте.

Флоран Пелегрини придержал ее за локоть.

- Да подожди ты, ты чего такая чувствительная? Будешь принимать все близко к сердцу, в нашем деле долго не протянешь. Слушай, есть средство помочь тебе с этой историей.

Лукреция резко высвободила руку, тем более что Флоран по ходу дела умудрился коснуться ее груди.

- Ну и что это за средство?

Ее коллега сказал просто два слова:

- Исидор Каценберг.

Другие выглядели так, будто рылись в памяти в поисках человека с таким именем.

- Вы не помните Исидора Каценберга?

Жислен Бержерон нахмурился.

- Каценберг? Которого прозвали "Шерлок Холмс от науки"?

- Он самый.

- Да ведь уже по меньшей мере лет десять, как он ни одной статьи не написал, - напомнил Максим Вожирар. - И потом, говорят, что он живет отшельником, то ли в замке, то ли в башне какой-то.

- Может быть. Неважно, это специалист по научным вопросам, которые он прорабатывает как полицейское расследование. Разве это как раз не то, что ты хочешь сделать?

- Каценберг? Нет, этот уже вне игры, - с презрением бросил Франк Готье.

Флоран Пелегрини проглотил залпом полную кружку пива, содрогнулся от охвативших его эмоций от горького привкуса и положил на плечи девушки отеческую руку, которую - на этот раз - она не сбросила.

- Я уверен, что если наша малышка сможет добиться с ним контакта и передать свой энтузиазм насчет этой самой забытой цепочки, то он с места в карьер бросится ей помогать. Да к тому же не каждое утро убивают по палеонтологу первой величины. Нет, Каценберг точно займется этим делом. А если он согласится вступить в драку, то у его подписи столько веса, что у Тенардье мозги закоротит.

Изумрудные глаза сверкали. Лукреция Немро вытащила свой блокнот и пощелкала цанговым карандашом, пока не показался грифель:

- Так в каком замке с башнями живет ваш научный Шерлок Холмс?

7. ЗАПРЕТНЫЕ ПОМЫСЛЫ

Прямо позади.

Гиена прямо позади него.

ОН знает, что зверь уже не отвяжется.

Это игра, где один побеждает, а второй погибает.

Гиена наращивает амплитуду своих прыжков. С бега она переходит на галоп, потом начинает скакать во весь опор. Он делает то же самое. Ноздри словно огнем опаляет, когда он пытается на полном ходу захватить воздух и тут же нервно выбросить его через распахнутый рот. Уже и так разогретые мускулы начинает жечь.

Гиена еще больше ускоряется. В этот раз она настроена его окончательно догнать. Она использует все свои запасы энергии. ОН роется в собственных молекулах, отыскивая глюкозу, могущую дать ему дополнительных сил для бега. Но молочная кислота страха замедляет перенос углеводородов. ОН чувствует приближение паники, этого древнего врага, поднимающегося из ног до самого черепа, и узнает ощущение кислого жжения в венах, которое дает чистый адреналин.

Здесь все еще нет никого, кто бы мог броситься ему на помощь, а гиена настигает. Его захлестывает паника. И в этот миг происходит нечто странное. На самом пике отчаянья в голове как будто что-то щелкает...

Какое-то ощущение... В его сознании словно распахивается дверь. Ему кажется, что ОН вышел из самого себя и видит все как бы со стороны. Такое чувство, что этот ужас настигает кого-то другого, а ОН просто смотрит издали.

На самом краю паники ОН испытывает отчужденность. Словно страх больше не в состоянии существовать и сваливается с него. ОН больше не одержим целью выжить. Его собственное бытие кажется простым явлением, одним из многих прочих. Ничуть ни более и ни менее интересным, чем у других.

ОН полностью превозмогает свой страх перед гиеной, сам себе говорит, что, в конце концов, против нее ОН лично ничего не имеет. Все, чего хочет этот зверюга - это найти пропитание для своих. Она, должно быть, так же устала и измотала себе нервы, как и ОН. ОН чувствует ее страх, что добыча может ускользнуть, что ей придется возвращаться с пустыми лапами, а ведь детеныши хотят есть.

Обычно гиены питаются только падалью, причем уже довольно подпорченной. То, что она атакует ходячее мясо, свидетельствует об ее изрядной амбициозности. ОН вспомнил, как ему приходилось наблюдать издалека за группой гиен, как они питают своих крошек, отрыгивая мясо, какая гнусная вонь окутывает пиршества этих животных. Когда ешь разложившийся труп, сам начинаешь пахнуть тем же.

Может быть, как раз поэтому упорная преследовательница по-прежнему позади него. Чтобы хоть на какое-то время убежать от своих вонючих сородичей, охотясь на его собственное, не столь гнилое мясо.

ОН начинал гордиться тем, что участвует в такой игре за жизнь. В общем и целом, они с гиеной преследуют одну и ту же цель: "обеспечить эволюцию своего биологического вида". Чтобы их дети жили лучше родителей.

Гиена надеется реализовать такое достижение путем охоты. ОН же планирует сделать то же самое, заманив эту кошку в западню.

"Обеспечить эволюцию своего биологического вида". Это желание намного интереснее, чем стремление к личному выживанию любой ценой, ради возможности подышать еще один день. ОН спрашивает себя, не лучше ли дать себя съесть. Это стало бы новым, оригинальным стилем поведения. Добыча сама себя отдает ради повышения уровня жизни хищника. Эта идея несколько замедляет его бег.

Что ж, пора заканчивать. ОН еще больше притормаживает. Но как раз в этот момент ОН замечает какое-то движение в ветвях впереди стоящего дерева. Будто птицы машут руками. Руками?!

ОН добрался до того самого дерева! А эти странные птицы - не что иное, как его соплеменники, знаками показывающие, что они готовы.

ОН кидается в их сторону.

8. ХОЗЯИН ВЫСОКОЙ БАШНИ

Лукреция Немро мчалась вперед, вцепившись в руль своего итальянского мотоцикла с коляской. Слюдяные очки, кожаный шлем и рыжие волосы, метавшиеся по ветру, придавали ей вид авиатора давней эпохи, завоевателя небес.

Она прибавила скорости, чтобы обогнать впереди идущий грузовик, подрезала его под самым носом, и, прежде чем еще поддать газу, показала шоферу средний палец.

Сбоку от нее, в коляске, болталась всякая всячина: веревки, бечевки, брезент, тюфяки, гардинные рейки, куски картона, груды металлолома, грохотавшие при каждом вираже. Со стороны казалось, что она вечно перевозит с места на место бытовые отбросы или строительный мусор.

На бензобаке был нарисован портрет Ганди, смолящего папироску. На регистрационном номере читалось следующее: "Ад переполнен, пришлось вернуться".

На середине окружной дороги она вывернула рукоятку газа до упора и включила радио, откуда раздались варварские, псевдопервобытные звуки "Грома", творения старинной, вновь вошедшей в моду рок-группы AC/DC. Она запихала в рот новую резиновую пастилку и принялась жевать ее в такт музыке. Проскочив через Лильские ворота, Лукреция устремилась вглубь пригородной зоны.

Добравшись до места, где предположительно обитал Исидор Каценберг, она не обнаружила ничего, кроме пустыря, хотя адрес вроде правильный. Лукреция выключила музыку, заглушила мотор, прочесала взглядом окрестности, пользуясь полевым биноклем, реликвией с 1-й Мировой войны, и тут наконец поняла. Вместо замка с башнями была просто башня. Водонапорная. В ней и жил Исидор Каценберг. Сооружение имело форму высокого бетонного здания из двух конусов. Нижний конус смотрел вверх, а верхний - вниз. В целом это напоминало песочные часы.

Глядясь в зеркало заднего вида, она чуть подправила форму губ темно-красной помадой. Простой рефлекс. Она знала, что ей надо добиться успеха за десять минут с момента первого контакта. Затем Лукреция соскочила с сиденья и пошла по пустырю.

Чем больше она разглядывала это здание, тем больше понимала, что идея здесь обосноваться была в действительность очень умной хитростью. Водокачки настолько вжились в пригородный пейзаж, что на них никто не обращал внимания. В любом случае, трудно себе представить, что здесь кто-то может обитать.

Она продвигалась вперед среди пожухлой травы, чертополоха и брошенных холодильников. Валялось и несколько проржавевших автомобильных каркасов, посещаемых более или менее организованными ордами крыс.

Поскольку Исидор Каценберг не имел телефона, девушке пришлось нанести ему прямой и необъявленный визит. Вблизи водокачка казалась заброшенной. Закругленные стены обклеены предвыборными плакатами и листовками с рекламой интернетовских клубов для одиноких сердец. Все вместе это выглядело толстым и многоцветным картоном, прерывавшимся на высоте, до которой мог дотянуться расклейщик, стоя на плечах товарища. Граффити, нанесенные аэрозольным баллончиком, свидетельствовали о желании местных подростковых банд застолбить за собой территорию.

Обходя башню, Лукреция наконец различила входную дверь из ржавого железа, полуспрятанную за толстым слоем плакатов. Никакой таблички над входом, ни молотка, ни звонка, ничего такого, что говорило бы о присутствии обитателя.

Она постучала по металлу. Нет ответа. Не колеблясь, Лукреция выудила из лифчика швейцарский перочинный ножик и открыла несколько ключей разной формы. Ей хотелось, по крайней мере, окончательно узнать: действительно ли кто-то прячется в этой бетонной консервной банке или же коллеги-журналисты просто над ней подшутили? Замок открывался с трудом, ей пришлось побороться, пока стальной ригель не поддался.

- Есть тут кто?

Она бесцеремонно вошла и очутилась в огромном коническом зале. Что-то вроде вигвама из железобетона. Она прошла дальше. "А может, - сказала она про себя, - профессора Аджемяна убил все-таки маньяк, который, как и я, забрался в квартиру с помощью отмычки? В таком случае молодой инспектор был прав".

- Тут есть кто-нибудь? - спросила она еще раз, осторожно пробираясь вперед.

Нога за что-то зацепилась. Пол был завален книгами. Вся площадь зала уставлена стопками книг разной толщины и размера. С потолка на длинных шнурах свешивались лампы, то тут, то там нарушавшие власть тьмы своими желтыми кругами света, оставляя, тем не менее, целые участки в тени.

Лукреция шлепала по книгам, как по грязной луже. Тут были и сборники рассказов, и словари, и папки с рисунками, фотоальбомы, но больше всего имелось романов. Она спотыкалась об Эдгара Аллана По, Франсуа Рабле, Джонатана Свифта, Филипа Дика. Топтала Виктора Гюго, скользила по Флоберу. Из-за Александра Дюма она потеряла равновесие, но Ежи Косинский ее выправил.

В центре зала она облокотилась рукой о толстую колонну, которая поддерживала верхнюю половину сооружения.

- Тут есть кто-нибудь? - повторила она.

Вместо ответа раздался звук смываемого унитаза и хлопанье двери. Бормотание крана, шлепки водяной струи, разбрызгиваемой чьими-то руками. Наконец на потолке появилась чудовищных размеров тень.

- Исидор Каценберг?

Она подошла поближе. Шарообразный силуэт, плотно вдавленный в кресло из книг, восседал за импровизированным столом, сделанным из таких же толстенных томов. Сюда свет не попадал и она не смогла толком разглядеть хозяина дома. Впрочем, вместе с креслом он напоминал яйцо, положенное в рюмку.

Не выказывая ни малейшего внимания в сторону нарушительницы его уединения, шарообразный силуэт ухватился за пульт дистанционного управления и включил Симфонию "Из Нового Света" Дворжака. Затем силуэт открыл ноутбук и принялся постукивать по клавиатуре.

- Исидор Каценберг? - громким голосом воззвала журналистка, силясь одолеть музыкальное наводнение.

Опять никакого ответа. Силуэт продолжал наигрывать свои клавиатурные каденции. Все же она решила перейти прямо к делу, так как была уверена, что он не упустил ни единого ее слова.

- Меня зовут Лукреция. Лукреция Немро. Я научный журналист в Современном наблюдателе. Мне сказали, что вы можете помочь в репортаже по поводу одного палеонтолога.

Мужчина перестал стучать клавишами и, хотя его лицо по-прежнему пряталось в тени, сейчас она была уверена, что он ее слушает.

- У меня идея написать большую статью насчет происхождения человека и про убийство профессора Пьера Аджемяна. Он занимался поисками отца наших отцов, отца всех отцов. Он уверял, что нашел его... Я убеждена: профессора убили, чтобы заставить замолчать.

Она еще ближе подошла к силуэту, тихонько дышавшему в своем кресле.

- ... Эта статья может стать сенсационной. Смесь детектива с научным исследованием. Нужно открыть тайну профессора Аджемяна. Тогда мы найдем ответ на вопрос: "Откуда мы взялись?"

Живой шар наконец издал звук.

- Нет.

- Почему нет?

- Нет, это плохой сюжет.

Голос был высокий, почти пронзительный. Голос ребенка. "Как такая масса жира может издавать столь тонкий голос?" - спросила себя девушка. Симфония "Из Нового Света" вышла на полную громкость.

- Почему плохой? - потребовала она.

Мужчина не ответил. И даже не шевельнулся. Она почувствовала на себе его изучающий взгляд, словно сканер. В качестве церемониального жеста доброй воли она протянула свою визитную карточку.

- Если вы решите мне помочь, то вот мои координаты. Адрес, номера телефонов, электронная почта. Можете позвонить, когда хотите, хоть домой, хоть на мобильный. Я с ним не расстаюсь.

- Мобильный телефон? Та самая зловредная штука, вечно досаждающая в кино, барах и прочих доселе тихих местах?

- Мой постоянно включен на вибратор. Он никому не мешает. С ним я уже не выгляжу, как собака без поводка. Вы меня сможете вытащить из любого места. Нигде меня не потеряете.

Лопающийся по швам рукав потянулся к визитной карточке.

- Так вы согласны? - спросила Лукреция с взыгравшимся духом.

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 |
Купить в интернет-магазинах книгу Бернарда Вербера "Отец наших отцов":