Бернард Вербер
Отец наших отцов
23-я страница |
- Я, может, и дал бы свою запаску, - лениво отозвался торговец лапами малолетних крокодилов, - но не уверен, готовы ли вы принять мой тариф.
Журналист к нему подошел.
- Чего же вы хотите?
Тот ткнул пальцем в сторону Лукреции.
- А вот ее. Меняю запаску на нежный часик с этой девчонкой. Целые шины встречаются редко, но и хорошенькую малышку тоже не часто видишь. Мне кажется, это честная сделка.
Присутствующие одобрительно загудели. Кикуйю сделал жест, дескать, и он тоже считает такой подход логичным. Лукреция состроила свирепую физиономию и уже готова была ринуться в дорогу пешкодралом, как вдруг ее спутник придержал молодую журналистку за пояс и хладнокровно обратился к браконьеру:
- Тогда я предлагаю сыграть в игру и посмотреть, кто из нас двоих получит то, чего он хочет.
Лукреция замерла как вкопанная, думая, что она ослышалась.
- Покер? Или стрелочки покидаем? А может, посчитаемся, на кого выпадет? "Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана",... - засмеялся контрабандист, удивленный таким оборотом дела.
- Нет, нет и нет. Сыграем в "три камешка".
Тот нахмурил брови. Никто из присутствующих "на краю света" не знал этой игры. Исидор стал объяснять им правила.
Каждый из двух игроков берет по три камешка и прячет их за спиной. По сигналу они выбрасывают вперед правый кулак, в котором может быть один, два, три или ноль камешков. Потом каждый из них объявляет вслух, сколько всего камешков, по его мнению, находится в обоих вытянутых кулаках. Кулаки открываются и все смотрят, кто оказался прав. Если ни один из игроков не попал в точку, все повторяется заново. Если попал, то один свой камешек он выбрасывает и игра продолжается.
Выигрывает тот, кто три раза окажется прав и, таким образом, избавится от всех своих камешков.
Браконьер посмотрел на Лукрецию, стоявшую с угрюмым видом.
- О'кей. Если вы выиграете, получите шину. Если я выиграю, я получаю девчонку.
- Черта с два! - вспыхнула Лукреция.
Раздалось еще несколько смешков, но Исидор был вполне согласен:
- Да, мне кажется, это справедливо.
- Вы с ума сошли! - взорвалась Лукреция. - Этот тип... он... он не мой тип!
Браконьер перегнулся через стол и погладил ее волосы:
- Не надо называть меня "этот тип". Когда мы поближе познакомимся, вы станете звать меня просто по имени, "Джордж".
- Без машины нам придется на своих двоих тащиться сотню километров, - прошептал Исидор на ухо своей компаньонке по путешествию.
- Мне плевать! Да вы что, вообще ненормальный?! - Лукреция была уже в полном шоке. - Вы не смеете ме...
- Доверьтесь мне. Помните, "твори, выдумывай, пробуй"?
Лукреция взглянула на браконьера, который уже вовсю оглядывал ее масляными глазками и облизывал губы. Она перевела взгляд за окно и увидела джунгли. Мысль идти сотню километров, действительно, показалась ей не очень разумной. Безо всякого энтузиазма, с крайней неохотой она смирилась.
- Она согласна! - объявил Исидор.
Могучее "ура" прокатилось при этом сообщении. Вся клиентура повскакала со своего места и встала кругом возле обоих игроков. Все наперебой заключали друг с другом пари. С торжественным видом в зал были внесены три белых и три черных камушка, подобранных прямо возле двери "На краю света". Игроки спрятали руки за спиной и, по сигналу хозяина заведения, выбросили вперед правый кулак.
Соперники буравили друг друга глазами. Журналист прикинул, сколько камешков может быть в кулаке браконьера, и прибавил к ним свои.
- Мммм... четыре, - заявил Исидор.
- Я тоже могу сказать "четыре"? - спросил Джордж.
- Э, нет. Это как автопарковка. Первый, кто назовет цифру, занимает место. Другой игрок должен выбрать другое число.
- А-а, ладно... Пусть будет... три, - согласился браконьер.
Они раскрыли ладони. Джордж оказался прав. В его руке лежал один черный камешек, а в ладони Исидора - два белых. Крайне гордый собой, Джордж швырнул один камень на стол и партия продолжилась.
Исидор проинформировал своего противника:
- Тот, кто выиграл, называет число первым, потому что у него преимущество и он должен уравнять свои шансы с проигравшим, раскрыв свою игру.
Игроки надолго замолчали, пытаясь разбить барьер зрачков и прочитать, какая цифра записана у соперника в мозгу.
- Пять! - провозгласил убийца недозрелых крокодильчиков.
- Четыре! - парировал тучный журналист.
Они раскрыли ладони: три у Исидора, два у браконьера. Итого пять. Зал зааплодировал своему чемпиону. Совершенно очарованный трактирщик задавался вопросом, уж не организовать ли ему турниры в "три камушка" в качестве местного аттракциона.
- Решающий раунд, match point, - объявил браконьер, выбросил второй камешек на землю и кинул томный взгляд в сторону Лукреции. - Когда я выиграю, это станет твоим праздником, моя козочка.
Девушка обеспокоено прижалась к своему спутнику:
- Мне кажется, самое время пускать в ход этот ваш "трюк", - прошептала она ему на ухо, привстав на цыпочки.
- Но ведь... нет никакого "трюка". В этой игре смухлевать невозможно.
- Что?!
Она не верила своим ушам. Ничуть не смущаясь под ее убийственным взглядом, Исидор пояснил:
- В этом-то и заключается самое увлекательное в "трех камушках". Нужна наблюдательность, немножко знаний, как рассчитывать вероятности, способность к телепатии, интуиция, здравый смысл, словом, все что угодно, лишь бы победить противника. И даже не требуется быть семи пядей во лбу.
- Так зачем же вы именно эту игру выбрали? Хватить шутить! Отвечайте, ну! Что это за ваш "трюк" такой?
- Может быть, уверенность в себе,... - вздохнул Исидор и сконцентрировался.
Зрачки браконьера сияли. Исидор попытался забыть про предыдущие два раунда, чтобы все силы бросить на эту последнюю попытку. Оба игрока думали одну и ту же мысль: "Он думает, что я думаю, что он думает, что я думаю, что он пойдет вот так, значит, я пойду вот так".
В третий раз протянули они вперед свои кулаки.
- Два, - удовлетворенным голосом произнес Джордж.
- Один, - ответил Исидор.
Они раскрыли ладони. Браконьер держал один камешек. Ладонь Исидора была пуста. Зал взревел.
Журналист отдал камешек Лукреции. Сейчас в игре оставалось только три фишки. Одна в руке Джорджа и две у Исидора. Браконьер понял, что тот, у кого больше камушков, в равной мере обладает бульшим выбором среди разных комбинаций. Тот, кто до сих пор проигрывал, сейчас имеет самое большое преимущество. Все же он знал, что ему осталось выиграть только один раз, в то время как его противнику это надо сделать дважды. Он изо всех сил зажмурился: "Он думает, что я думаю, что он думает, что я думаю, что он думает..."
Кулаки вытянуты вперед. Каждый прокручивает свой мозг на полных оборотах.
- Ноль, - говорит Исидор.
Джордж гримасничает. Объявив "ноль", его соперник открыл собственную игру и принял на себя огромный риск!
- Один, - отвечает он в надежде, что Исидор сблефовал.
Одновременно они раскрывают свои ладони. Пусто...
Лукреция вздыхает. Сейчас у каждого игрока только по одному камушку. Они мерят друг друга взглядом. Исидор по-прежнему невозмутим. Браконьер же, напротив, после прокручивания в голове всевозможных научных расчетов, начинает испытывать мигрень: "Он думает, что я думаю, что он думает, что я думаю, что он думает, что я думаю, что он думает, что я думаю, что он думает, что я собираюсь подумать, что он пойдет вот так..." Он бросает на Исидора такой взгляд, будто хочет посмотреть, что у него записано в голове, подобрав к ней какой-нибудь ключ. Хотя бы гаечный.
На лбу браконьера выступает пот. Он смахивает его рукавом. Его глаза начинают сверкать еще сильнее. Каждый припоминает, как вел себя его противник в предыдущих раундах и пытается сделать выводы для этой последней и решающей попытки.
Присутствующие затаили дыхание. Лукреция закусила губу. Какое-то черное насекомое не самого большого роста принялось расхаживать по спине Исидора, но он не обратил на это никакого внимания. Щеку Джорджа облюбовал один из москитов и поплатился за это жизнью. Кто-то сплюнул на землю. Хозяин напомнил Исидору, что раз он выиграл в предыдущий раз, начинать опять ему.
Исидор не торопился. Нельзя ошибиться в выборе, который вот-вот может попасть ему в руки.
По сигналу кикуйю они бросают вперед свои кулаки.
Время прекратило свой бег. Полная тишина. Тотальная неподвижность. Неподвижность до такой степени, что со стороны можно подумать, что смотришь на фотографию. Падали секунды. А вслед за ними упало и слово.
- ... Ноль, - опять сказал Исидор.
Зал всколыхнулся. Исидор вновь пошел на великий риск, потому что дал понять, что у него имеется в ладони. Ничего.
Лицо браконьера побледнело.
- Я... я... вам помогу снять колесо, - сказал он вместо ответа. И, даже не пытаясь сказать "один", он открыл пустую ладонь, чтобы пожать руку соперника.
Лукреция бросилась на шею своего защитника.
- Уфф-ф, я чуть с ума не сошла! Два раза подряд сказать "ноль", это же такой риск!
Кое-кто из клиентов принялись горячо поздравлять могучего журналиста сильными шлепками по спине. Другие бросились подбирать камушки, чтобы самим вступить друг с другом в дуэль.
- Можно играть втроем, даже вчетвером, - крикнул Исидор в толпу посетителей. - Каждый берет себе по три камушка и правила остаются прежними. Но для трех игроков ответы будут от нуля до девяти.
- А сейчас расскажите, как вы смогли выиграть? - попросила Лукреция.
Ее компаньон пустился в объяснения. Видя, что он вот-вот проиграет, Исидор полностью изменил свою стратегию. Поначалу он много размышлял и над ним взял верх противник, который размышлял меньше. Чтобы его одолеть, требовалось, стало быть, не размышлять вообще. В последнем раунде Исидор взял цифру просто с потолка.
Исидор считал, что Лукреция вовсе не подвергалась никакому риску, поскольку, по мере того, как Джордж начинал осознавать простоту и в то же время тонкость игры, он принимался размышлять все активнее и активнее. Однако же, углубляя свои знания о системе игры, он тем самым становился более предсказуемым.
Лукреция не вполне была убеждена в достоинствах такого метода, но приходилось все же признать, что он работает.
Вокруг них деньги кочевали из рук в руки: те, кто поставил на Джорджа, платили выигрыш сторонникам Исидора.
Честный игрок, браконьер, прикатил им запасное колесо.
- Я знал, что у вас будет пустая ладонь. Вы выиграли просто оттого, что назвали цифру первым, - сказал Джордж, находясь все еще несколько в шоковом состоянии.
- Если вы предвидели, что я назову "ноль", то почему же не взяли камешек в руку? В этом случае это вы бы выиграли, - ответил Исидор.
Браконьер продолжал размышлять над этой последней фразой. А правда, отчего же он не взял камешек? Напарник пихнул Джорджа локтем, напоминая, что пора идти ловить крокодилов, но - странное дело! - отчего-то крокодилья охота его внезапно перестала интересовать. В этот миг он был одержим только одним вопросом: почему же он не взял камешек в руку? Ведь когда противник сказал "ноль", он мог бы ответить "один" и тогда бы выиграл себе девчонку...
В таверне "На краю света" игра в "три камушка" постепенно превратилась в легенду. Все произошло так, будто одним махом была написана небольшая страничка в истории Танзании или, по меньшей мере, в истории этого района. Несколькими годами спустя она переросла в целое предание, ее стали рассказывать, нагнетая обстановку. Описывали трехметрового и страшно ожиревшего журналиста в сопровождении супермодели немыслимой красоты, чей облик поражает воображение. Переходя изо рта в ухо, история обрастала разными пикантными деталями. Кое-кто божился, что во время игры на плече журналиста сидела белоснежная ящерица, подсказывавшая ему ответы. Другие клятвенно заверяли, что души обоих игроков покинули их тела и витали над столами, играя в эктоплазменные салочки.
Забава в "три камушка", как бы то ни было, приобрела в последующие дни поразительную популярность. Многие утверждали, что эта игра - на первый взгляд столь простенькая - на самом деле намного сложнее шахмат, так как в нее введено еще одно измерение: психологическое. В ней блеф изящней, чем в покере, так как здесь не требуется денег и все обусловлено только наблюдательностью и умом. И оказывается, она мудрее даже, чем японские го, потому что интеллектуальная схватка не нарастает вялым темпом, а ведется четкими, прямыми ударами.
Что же до Лукреции с Исидором, то они были уже далеко.
11. ВОСПИТАНИЕ МАЛЫШЕЙ
ОН присоединился к детям орды и пригласил их повнимательнее следить за тем, что сейчас будет делать.
Малыши не понимали, с какой стали с ними играет самец-доминант. Взрослые обычно их просто игнорировали. Все это вызывало большое подозрение. Уж не наступила ли засуха? Потому что в такие периоды самцы-доминаторы зачастую пытались их съесть. Они смотрели вовсе не на то, что ОН делает, они смотрели на него самого. К тому же они вообще не могли взять в толк, чем ОН таким занимается.
ОН берет широкий лист, кладет его на большой и указательный палец правой руки, свернутые колечком, и резко бьет по нему левой ладонью. Взрыв! Немедленно этот чудесный фокус завладевает сердцами юного поколения. Дети испускают радостные крики и шлепают себя по голове. Каждый отправляется на поиски плоских листьев, с которыми можно проделать такую штуку. И начинается новая игра.
Вожак орды раздражен всем этим шумом. Он хотел бы заставить этих детей замолчать, но проблема в том, что их слишком много. Ему нужна искупительная жертва. Вожак отыскивает в толпе бывшего начальника орды, который, хоть и сильно состарился, все равно дотянул до этого дня. Если вожак не в состоянии утихомирить молодежь, что ж, тем хуже для старика: сейчас он на нем отыграется.
Бывший вожак ценен для всего племени, потому что может отличить съедобные травы от ядовитых, но нынешнему главе орды сейчас важнее выместить на нем свою злобу.