Бернард Вербер

Бернард Вербер
Зеркало Кассандры

После короткого колебания Кассандра стучится в хижину Эсмеральды.

Дверь полуоткрыта. Девушка толкает ее, осматривает комнату. Все увешано фотографиями знаменитостей. Она понимает, что Орландо прав: Эсмеральда живет в мечтах об этих прославленных людях.

В центре стены висит афиша «Унесенных ветром», ее окружают плакаты с портретами Роми Шнайдер, Мерилин Монро, Клаудии Кардинале, Джины Лоллобриджиды, Милен Демонжо, Мишель Мерсье, Далиды, Сид Шарисс, Греты Гарбо.

В углу стоит ржавый кинопроектор, там тоже расклеены фотографии, но уже самой Эсмеральды в молодости, а также афиши фильмов, на которых имя Эсмеральды Пикколини подчеркнуто ярким фломастером.

Бывшая актриса сидит перед трюмо и намазывает лицо кремом. Зеркало обрамлено лампочками, половина из которых не горит. Рядом лежат стопки сложенных платьев.

— Вы меня ненавидите, правда? — спрашивает девушка.

— Так и есть, немая снова заговорила.

— Почему?

— Ты действительно хочешь знать? Ты собрала в себе все, что мне отвратительно. Ты молодая. Ты красивая. Ты… свободная.

— Вы тоже свободная.

— Исходя из того, что два первых прилагательных ты пропустила, ты считаешь меня безобразной и старой?

— Извините.

— Да за кого ты себя принимаешь, маленькая засранка? За кого ты себя принимаешь? Что ты ходишь с таким важным видом, будто все знаешь и всех чему-то хочешь научить, — в семнадцать-то лет! «Вы должны их спасти, бе-бе-бе», и «Вы должны выйти со свалки», и «Я не хочу работать астрологом, это меня недостойно», и «Я не переношу спиртного», и «Я не ем это, я не ем то», и «Я хочу мыться по утрам».

— Извините.

— Ты просто надоедливая белоручка, и я не понимаю, зачем ты явилась, зачем портишь нам жизнь. До тебя все было тихо. Мы были всем довольны. Ты принесла с собой смуту, разорение, проблемы. Из-за тебя нас ищет полиция, мы поссорились с цыганами, Орландо чуть не подорвался на бомбе, а Кима едва не зарезали. Тебе нужны новые неприятности для полного счастья? Ты пришла сюда, чтобы заняться мной, так? Ты мне уже надавала затрещин, тебе мало? Хочешь всадить мне нож в спину?

Она права. Они все правы. Я — чудовище. Я думаю, что я добрая и все делаю хорошо, а на самом деле я просто чудовище. Как Франкенштейн. Существо, искусственно созданное для того, чтобы, незаметно для себя, уничтожать все на своем пути.

Эсмеральда встает и, выпятив вперед свою мощную грудь, подходит к Кассандре.

Надо уходить. И приходить-то не стоило.

Косыми, сходящимися в одной точке глазами, придающими ей не смешной, а угрожающий вид, женщина смотрит на Кассандру. Берет ее за подбородок.

— Сядь в кресло! — приказывает она.

Кассандра подчиняется. Женщина с рыжими волосами брызгается духами с ароматом пачули, выдвигает ящик старого комода и протягивает девушке карты «Таро».

— Я заинтересовалась ими, когда была актрисой. На съемках большую часть времени проводишь в ожидании. После каждой сцены настраивают свет, меняют положение камеры, это занимает часы. Гадая на марсельских картах «Таро», я заметила, что не только спасаюсь от скуки, но и вызываю к себе благожелательный интерес всей съемочной группы. Настолько сильный, что меня, кажется, брали в некоторые фильмы только для того, чтобы иметь под рукой гадалку. Потом я продемонстрировала свое искусство цыганам. Я для этого в вагончик с мужчиной и уходила. А не для того, что ты могла себе вообразить.

Ничего я не воображала.

— Марсельские карты «Таро». Теперь ты знаешь один из моих секретов. Та, Грациэлла, не настоящий астролог. Она занимается одной болтовней, таланта у нее нет, только обстановка и умение говорить в нужном тоне. Она — актриса, а я — истинная гадалка. И, в отличие от нее, в это верю.

Я знаю.

— Давай перетасуй карты и выбери одну наугад. Разложим их крестом. Первая карта — это ты. Положи ее туда, слева.

Кассандра вытягивает аркан XVII: Звезда. На карте изображена обнаженная женщина, выливающая из двух кувшинов воду в реку, а над ней — восемь разноцветных звезд.

— Да, ты — мечтательница. Вторая карта — это твоя проблема, положи ее напротив первой, сюда, справа.

Девушка вытаскивает аркан XIII: Смерть. Скелет, вооруженный косой, срезает коронованные головы, торчащие из земли. Из черной почвы повсюду вылезают маленькие цветущие растения.

— Так, ты пришла, чтобы изменить положение вещей, создать что-то новое. Пусть это даже сопряжено со страданиями. Продолжай. Тяни третью карту и клади ее в верхнюю часть креста. Это то, что тебе поможет.

Кассандра берет аркан XI: Сила. Женщина в широкополой шляпе голыми руками открывает пасть собаки.

— Сил у тебя в изобилии. Клади четвертую карту в нижнюю часть креста, сейчас мы узнаем, какие трудности ты встретишь.

Девушка вытаскивает аркан XII: Повешенный. Человек, висящий вниз головой, одна нога его привязана к ветке дерева, руки заломлены за спину.

— Тебя держат узы, которые мешают тебе двигаться, ты пытаешься освободиться, но у тебя ничего не получается.

Кассандра вспоминает, как Орландо поймал ее своим лассо в мусорной яме, как она висела вниз головой, а под ней, пытаясь ее укусить, прыгали собаки. Поза у нее была точно такая же, как у человека с карты «Таро».

— Ну и наконец, положи пятую карту в середину креста. Это самое главное. Как все закончится…

Кассандра вытягивает аркан XIV: Башня. Обрушивающаяся башня, языки пламени, две фигуры падают с вершины вниз.

— Это что значит?

Бывшая Мисс делает гримаску:

— Дело закончится плохо.

Обе женщины смотрят друг на друга.

— Я отчетливо вижу, что ты приносишь только несчастья. Ты проклята. Царевна. Ты в этом не виновата. Просто такая у тебя судьба. Каждому свое дерьмо. У меня большая грудь и косоглазие. Орландо — алкоголик и грубиян. Фетнат — суеверный расист. Ким — врун и параноик, страдающий из-за мировой политики. А ты… проклята.

Кассандра выходит, хлопнув дверью.

После ее ухода Эсмеральда из любопытства продолжает раскидывать карты. Она кладет еще одну карту справа, чтобы узнать, почему судьба Кассандры такова. Выходит аркан II: Папесса. На нем изображена женщина, которая читает открытую книгу, лежащую у нее на коленях. И Эсмеральда понимает, что судьба Кассандры связана с ее погибшей матерью, которая, видимо, была чрезвычайно сильной женщиной.

Эсмеральда бросает с правой стороны креста еще одну карту, которая символизирует проблемы Кассандры. Это аркан I: Маг. Мужчина, слишком юный для того, чтобы быть ее отцом. Несомненно, брат. Он живет во власти иллюзий и ведет какое-то собственное расследование.

Для очистки совести Эсмеральда вынимает последнюю карту, которую кладет рядом с Башней. Теперь это аркан XXII: Шут. Единственная карта с изображением бродяги, идущего со своей котомкой. Рядом с ним собака, кусающая его за ногу. Эсмеральда знает, что эта карта означает скитания и одиночество. Но она знает и то, что жизнь многих людей заканчивается именно так.

Эсмеральда плюет на землю, пожимает плечами и что-то бормочет, словно отгоняя несчастье. Чтобы успокоиться, она произносит традиционную фразу-заклинание: — В любом случае… Каждому свое дерьмо.

104

Кассандра вертит в руках своих кукол, затем берет черный фломастер и, придавая им «готичный» вид, обводит глаза черными линиями.

Вот так, я проклята. Башня! Люди, объятые пламенем, падают с ее вершины. Это мое будущее.

Как Кассандра Троянская, которая не смогла предотвратить пожар в родном городе, я предвижу лишь несчастья, я — вестница бедствий. Лучше бы мне было вовсе не рождаться. Лучше бы у меня не было дара пророчества. Но почему я такая? Почему? ПОЧЕМУ?

Девушка с большими серыми глазами начинает громко выть.

— ПОЧЕМУ!!!

Лис в ответ начинает выть тоже. Затем наступает гнетущая тишина. Кто-то стучится в дом.

Глазка в двери нет, и Кассандра думает, что это Ким. Она открывает и видит на пороге высокий, темный, худой силуэт. Ноги человека обуты в бабуши с острыми загнутыми концами.

— Теперь, когда ты с нами и все убедились, что твои видения — не бред, я думаю, что должен помочь тебе, — заявляет Фетнат Вад.

— Никто не может мне помочь, — отрезает она.

Высокий африканец, отодвинув девушку рукой, заходит в комнату.

— Ну-ну-ну, что меня раздражает в белых, так это то, что они вечно впадают в отчаяние. Мы в моей деревне болели страшными болезнями, которые делали нас незрячими или погружали в вечный сон, нам не каждый день удавалось поесть… Иногда из ближайшего озера вылезали крокодилы и пожирали игравших на берегу детей. Но никто не впадал в отчаяние. Все жители моей деревни с утра до ночи улыбались и смеялись. Конечно, у нас было солнце, фрукты, природа кругом, а не бетон и серые пейзажи. Мы плясали под звуки тамтама, каждый день устраивали праздники, жили семьями, родители и дети крепко обнимались, ну… ты понимаешь, что я хочу сказать.

Он качает головой.

— Мне кажется, я не люблю ни эту страну, ни ее жителей, ни их менталитет. Здесь люди похожи на ходячие трупы. Они не улыбаются. Они прячут свою кожу и зубы. Они не трогают друг друга. У них даже запаха нет, он исчез от покупных духов и нейлоновых тканей!

— Так что же тогда ты здесь делаешь, Виконт? — спрашивает Кассандра безразличным тоном.

— Я — африканский ученый, который несет европейцам просвещение и цивилизацию. Хотя бы один из нас должен пожертвовать собой, нельзя бросать вас в вашем невежестве. Я в каком-то смысле Христофор Колумб и Магеллан от волофов, я пришел просветить варваров. Мы темны снаружи, а вы темны изнутри. Я несу свет вашим сердцам.

— Отравляя наши желудки стиральным порошком? Так ты нас чистишь изнутри?

Кассандра выставляет рядком кукол с обведенными черным фломастером глазами. Фетнат подходит к ней:

— Я хочу помочь тебе, Царевна.

Кассандра не отвечает.

— То есть я хочу сказать: я могу помочь тебе.

Она оборачивается:

— Не люблю я помощь принимать.

— О, да ты уже выражаешься, как мы. Ты стала настоящей обитательницей Искупления. Ты начинаешь фразы со слов: «Я не люблю».

Кассандра берет куклу, сдергивает с нее одежду, отрывает ей конечности, а голову насаживает себе на указательный палец. Затем приближает палец к лицу Фетната, делая вид, что кукла с ним разговаривает.

— Что вы можете для меня сделать, господин колдун? — спрашивает она тоненьким голоском.

— Я могу погрузить тебя в состояние, в котором ты увидишь свое прошлое.

— Опять магические снадобья? В прошлый раз я чуть не умерла от твоего гостеприимного эликсира.

— Знаешь, ты обычно неболтлива. Царевна, но уж если начнешь говорить, то мало не покажется. Отвечаю на твой вопрос: нет, это не снадобье для приема внутрь, это нечто менее жидкое и более…

— Газообразное?

— …безопасное. Это транс шаманов. Как это вы называете? Ах да, гипноз.

— Не люблю я гипноз. Если ты понимаешь, что я хочу сказать, — с иронией добавляет она.

Африканец рассматривает кукол, накрашенных, словно для бала Сатаны.

— Как тебя убедить, что это принесет тебе пользу?

Он ходит по комнате.

— А если я скажу тебе, что знаю о твоем Синем Дереве Времени? Оно есть в легендах волофов. Мастер Дембеле научил меня видеть его. Только я смотрю издали. А ты — вблизи.

Уже через десять минут Кассандра приходит в хижину Фетната.

Обстановка в его домике очень странная. На одной из полок сидит чучело зевающей летучей мыши. На других пылятся сушеные ящерицы, стоят ряды банок с лягушками и жабами, прозрачные склянки с волосами и обрезками ногтей, коробочки с неподвижными насекомыми, пробирки с черным и серым порошком. На каждом контейнере — этикетка: «Для успешного экзамена в университет», или «Чтобы хорошо росли волосы», или «Чтобы не пускать газы в постели», или «Чтобы не ошибиться при покупке дома».

У стены напротив выстроились стеклянные вазы. Одни наполнены серыми, зелеными и коричневыми плодами, другие — маленькими красными цветами с черными листьями. Рядом с ними красуются деревянные статуэтки с веселыми или грозными лицами.

Сенегалец указывает девушке на покрытое высушенными собачьими шкурами кресло:

— Закрой глаза и расслабься.

Она подчиняется.

— Дыши все медленней и медленней.

Кассандра неслышно вдыхает и выдыхает.

— Успокойся. Все хорошо.

Она устраивается в кресле поудобнее. Монотонный голос понемногу убаюкивает ее, постепенно погружая в транс.

— Теперь представь, что твоя душа покидает тело. Она пролетает сквозь потолок. Она поднимается высоко в небо. Она достигает границы атмосферы и безвоздушного пространства. Ты видишь путь. Впереди — будущее. Позади — прошлое. Повернись и иди к прошлому. Что ты видишь?

Кассандра медленно произносит:

— Я вижу хижину Эсмеральды, карту «Таро» с башней. Две падающие фигуры.

— Это случилось несколько минут тому назад. Иди дальше в прошлое, переходи от минут к дням.

— Я вижу, как пришла на свалку. Меня преследуют собаки.

— Еще дальше. Возвращайся, возвращайся в прошлое.

— Я вижу, как живу в пансионате «Ласточки».

— Еще дальше.

Лицо Кассандры искажается от боли.

— Я вижу теракт в Египте у пирамиды Хеопса. Я ищу моих родителей среди обугленных, искалеченных тел. Все в дыму.

— Еще дальше.

Кассандра застывает.

Наступает долгая пауза.

Фетнат Вад не решается вмешиваться, он видит, что девушка спокойно дышит.

— Я… я… меня окружает моя семья.

— Твои родители?

— Нет.

— Кто?

— Мои… дети.

— Что ты говоришь?

— Мои дети и внуки. Они стоят вокруг моей постели. Они… они говорят со мной, но не по-французски. Я их понимаю.

Фетнат сдерживается и не прерывает девушку.

— Приходит доктор, он осматривает меня и говорит, что я поправлюсь. Что мое здоровье улучшится. Но я знаю, что он лжет. Я прошу всех членов семьи подойти ко мне поближе. У меня болит все тело. Мои мышцы словно горят в огне. Я вся как будто покрыта ожогами. Это пролежни, я слишком долго лежала неподвижно в постели. Малейшее движение вызывает такое ощущение, словно с меня заживо сдирают кожу. Я вижу свои руки, они совсем старые, с коричневыми пятнами, с потрескавшимися ногтями. Врач одет по моде прошлого века. Он в сюртуке и в маленькой круглой шляпе. У моих детей и внуков светлые волосы. На левой руке у меня кольцо. Я замужем. У меня нет груди, у меня волосы на подбородке. У меня… пенис.

Снова долгое молчание.

— Я — мужчина. У меня седые волосы, мне много лет. Я узнаю язык — это русский.

— Кто вы?

— Старый русский врач, который скоро умрет.

Фетнат невольно обращается к Кассандре на «вы», словно перед ним не юная девушка, а почтенный старик.

— Я просил вас просто вспомнить свое детство. Расскажите о нем.

Кассандра Катценберг дрожит.

— Зачем? Этот врач, утверждающий, что вылечит меня, болван. Я лечил других, а меня вылечить не сумели. Какая ирония!

— Сапожник часто ходит без сапог.

— Я кашляю, я кашляю все сильнее. Я думаю, что у меня туберкулез. У меня все тело болит. Но я рад тому, что семья собралась вокруг меня в последние минуты. Я их люблю. До этого дня дожило около десяти членов моей семьи. Я помню, как я их растил, одного за другим. Я помню, какова моя профессия. Я помню свое имя. Давид. Я помню свою фамилию. Каминский. Я кашляю. Я ненавижу кашель, он обжигает мне бронхи.